Сумерки Богов

– Именем Всемогущего Яроса! Я изгоняю вас, гарфы обратно во тьму мира! – в голосе жреца звенел металл, когда он произнес Слово Защиты.

Священный костер мерно загудел и, набирая силу, взметнул кверху лиловые языки пламени. Огонь коснулся своим жарким дыханием серых тел отвратительных созданий. Твари отпрянули от жреца и в ужасе заметались под крышей хижины. Наконец гарфы нашли выход и через небольшое отверстие – дымоход, вместе с клубами сизого дыма, они вылетели наружу. Вскоре их пронзительный писк и хлопанье крыльев смолкло где-то вдали.

В хижине воцарилась тишина. Раздавалось лишь тихое рыдание пришедшей в себя женщины, да кряхтенье стариков, потиравших ушибленные бока. Ворон Тук взлетел обратно на балку и с победоносным видом принялся чистить перья от кучи зловонной мошкары – всего, что осталось от его врага.

Саумор взял испуганную женщину за руку и вывел ее из хижины. В быстро сгущавшихся сумерках, он различил бледное лицо мужчины, поджидавшего их. Это был муж поселянки – охотник из племени битурогов. Глаза его были выпучены от страха, и, он невольно отшатнулся, избегая объятий супруги. Саумор понимающе усмехнулся.

– Забудь Фирл, что видел здесь. Главное – помни одно. Запрети жене ходить к Темной воде.

Видя, что мужчина находится в ступоре, жрец прикрикнул на него:

– Ну – же! Торопись! Разве не видишь, что гроза несет на своих крыльях тьму? Ночь – плохое время для прогулок. Уходите!

Фирл захлопал глазами и, сунув в руки жреца тяжелый сверток, торопливо потянул плачущую женщину к узкой тропинке, ведущей в горную долину.

– Ох, уж эти поселяне – со вздохом покачал белой головой жрец, – Какие слабые души. Не то – что раньше – и что– то по-стариковски бормоча себе под нос, он шагнул обратно в хижину.

Развязав куль, Саумор извлек оттуда небольшой круг заплесневелого сыра, дюжину овсяных, зачерствелых лепешек и скромный в размерах мех с вином.

– Этот коротышка – тот еще скряга. Хотя – бы принес запеченный бок козленка или на худой конец подкинул – бы вязанку сушенных лямбов – хмуро заметил Эльд, средний брат. Он с грустным видом рассматривал новые прорехи в своей заплатанной в нескольких местах длинной рубахе.

– Верно! За свою жадность боги наградили его глупой женой – проворчал Тиу – младший, потирая выросшую на лбу огромную шишку.

Саумор посмотрел на своих младших братьев, имевших с ним некую внешнюю схожесть, и миролюбиво предложил:

– Примем дар Фирла с благодарностью. Эта пища немного залечит наши раны.

Старикам не нужно было предлагать дважды. В считаные минуты скудный запас сыра и лепешек исчез в пустых животах младших братьев.

Сам – же Старший Хранитель лишь отпил немного кислого вина, отдававшего легким духом полыни и, подсел к костру. Неотрывно глядя на тревожно – пляшущие языки пламени, он вспомнил слова одержимой и озабоченно прошептал:

– Что за повелители должны явиться в Тварный мир? О, всемогущий Ярос! Огради нас от несчастий. Гарфы набирают силу. Чувствую – скоро ждать большой беды!

И словно в подтверждение его слов, снаружи раздался оглушительный раскат грома.

Ночью, когда хижина грозилась развалиться от свирепого натиска урагана, Саумор увидел странный сон. Будто подхватил его, словно пушинку, сильный ветер и сбросил с Орлиной скалы прямо в океан. Саумор погрузился в бездонную пучину, и, тут же, из синеватой мглы, к нему метнулась огромная тень. К своему ужасу, жрец различил гигантский силуэт Розгродона – людоеда.

Распахнув огромную пасть, ощетинившуюся двойным частоколом острых зубов, морское чудище рассекло темно– синюю толщу воды и понеслось на Саумора. Тот закрыл глаза, ожидая неминуемой смерти. Но ничего не произошло, и только слабый толчок волны привел жреца в чувство.

Саумор с изумлением увидел, как Розгродон яростно лязгает зубами, пытаясь вырваться из пасти более крупного монстра, вцепившегося в его хвост. Наконец это ему удалось, и между хищниками завязалась ожесточенная схватка.

Взметнулся ввысь каскад брызг, и вода окрасилась в багровый цвет. Сильная волна подхватила жреца и выбросила на берег. Едва оказавшись на суше, Саумор собрался бежать, как вдруг его окликнул по – имени высокий, трубный голос. Жрец обернулся. На успокоившейся глади океана покачивалось бело – алым пятном, разорванное брюхо рыбы – людоеда. Треугольный парус – плавник другого морского гиганта, бесшумно скользнул к берегу. На широкой, покатой спине Розгродона, темнел какой – то странный предмет. Когда морской гигант подплыл близко к берегу, Саумор разглядел на его блестящем хребте ивовую корзину.

Жрец почувствовал, как непреодолимая сила влечет его обратно. Он забрел в воду и оказался рядом с огромной хищной рыбой.

Старик заглянул внутрь плетеной корзинки. В ней, словно в колыбельке, безмятежно спал младенец. Жрец протянул к нему руку. Младенец открыл синие, как океан, большие глаза и, неожиданно схватив жреца за палец, звонко рассмеялся.

Саумор вздрогнул и проснулся…