Сумерки богов (Мв-8)

Жандармы и не пытались сопротивляться. "Сопровождаем политического, исполняем приказ!" - "А ну, на выход, все!" Швед пытался объяснить, что он - дипработник нейтральной державы, но его очень невежливо ткнули в спину стволом автомата. И с жандармами тоже обращались без всякого почтения - а меня, когда я оступился, осторожно придержали под локоть, не дав упасть.

Старший спросил меня, по-русски:

- Вы Этьен?

И показал мою фотокарточку. Я узнал ее - из моего личного дела в Москве. Тогда лишь я поверил окончательно, что это наши. А старший козырнул мне и сказал:

- Мы, осназ РККА, за вами. Скоро будете дома. - Затем спросил: - Тот, в штатском, действительно швед, или сотрудник ОВРА?

Я ответил, что представился шведом, а как на деле, не знаю.

- Так что, в расход его? - спросил второй осназовец.

- А если и в самом деле швед? - ответил старший. - Пусть живет. А вот полицаев...

И сделал жест рукой по горлу.

Из поезда вытащили еще нескольких в мундирах. Один оказался немцем, "интендантурратом", снабженцем какой-то части люфтваффе - его, подумав, захватили с собой. Шведа пихнули обратно в вагон: "Иди пока!" А шестерых итальянцев погнали куда-то за кусты, вскоре оттуда раздались автоматные очереди.

Так я попал в отряд товарища Кравченко, который тогда еще не был Третьей Гарибальдийской бригадой. Причем сразу после беседы с командиром меня повели в санчасть - оказывается, дома побеспокоились и о моем здоровье, персонально для меня прислали новейшие лекарства - антибиотики, от которых, как мне сказал фельдшер, "чахоточные бациллы дохнут, как тараканы от буры". Я действительно почувствовал себя много лучше! В отряде был аэродром, и самолеты летали тогда еще не каждую ночь, но достаточно регулярно. Пару часов - и за линией фронта, а дальше в Москву! Где меня ждут Надя с Танюшкой! Как они там, живы, здоровы ли?

Тут Федор Иосифович Кравченко улыбнулся и вручил мне письмо. Это случилось где-то через неделю, как я оказался у партизан.

- Плохая примета - заранее, вот как только вы у нас оказались, мы в Москву радировали, и товарищи сразу к вашей семье. У них все в порядке, "любим и ждем"! А касаемо вас пока указаний не было, чтобы немедленно вас туда - и чувствую, ждет вас еще здесь работа, вот Центр и не спешит. Так может быть, поможете, раз уж подлечились?

Отряд стремительно разрастался в бригаду. Особенно густо люди пошли после прихода немцев - гитлеровцы не стеснялись вести себя в Италии, как в завоеванной стране: грабили, насиловали, жгли за малейшую "нелояльность". Если в городах, особенно крупных промышленных центрах, они еще как-то соблюдали приличия, то в деревне часто было, как мне рассказывали товарищи-партизаны, у нас в сорок первом: "Эй, матка, курка, яйки!" Это был неорганизованный грабеж - официально же немецкие интенданты приезжали заготавливать продукты для войск, в сопровождении взвода солдат, и отбирая у крестьян мясо, молоко, сыр, хлеб, взамен вручали "евро" - ничего не стоящие бумажки, должные, как на них написано, "быть обменены на рейхсмарки после победы рейха в войне". Именно эти "продотряды" чаще всего становились нашей добычей - и лучшей агитацией для итальянцев вступать в ряды гарибальдийских партизан. В ответ немцы не придумали ничего лучше, как брать заложников, в число которых попадали, как правило, наиболее уважаемые на месте люди - и расстреливали их десятками, по каждому поводу. Результатом же было то, что уже к середине февраля в одной лишь нашей Третьей Гарибальдийской было свыше тысячи бойцов - надо было знать итальянцев и силу их родственных связей, семьи тут большие, и родственники расстрелянных сразу становились убежденными врагами рейха, нам приходилось даже сдерживать желание людей идти в бой до завершения курса подготовки. Немцы вели себя как бандиты - хотя формально это была территория союзника, в любую деревню мог ворваться карательный отряд и учинить расправу, причем представителей местной власти не слушали, избивали, и даже могли расстрелять. И это было еще до отречения Муссолини, до переворота в Риме и захвата Ватикана! Гитлеровцы хотели устрашить итальянский народ - в ответ получали лишь ненависть и желание мстить.