Сумерки человечества

– Один только вопрос, – встрял я в поток воспоминаний, пока он не перерос в неудержимый водопад, в таком случае боялся, что все же не удержусь и дам ему пару раз по морде, – Зачем это ты мне все рассказываешь? Ты же даже меня не знаешь.

– Знаю, – кивнул Лысый, несколько притормозив от того, что прервали его счастливые воспоминания, – ты тот парень, что Сухому морду надраил. Он с такой блямбой на горле ходит, – мысль об этом буквально приводила его в дикий восторг, – что просто смотреть страшно. Видал, небось, как он воротник теперь затягивает. Это ведь для того, чтобы никто не увидел, на что теперь кадык похож. Я потому и хочу тебе помочь. Он с тобой скоро расквитаться обещал, надо же тебе хоть понять, зачем мы на этом свете живем…

На это у меня имелось собственное мнение, о котором я уже не успел рассказать, так как бригадир громко объявил об остановке. Вдали, за небольшим леском, больше похожим на искусственную посадку, поднимались несколько столбов черного дыма.

Глава 19. Кровь кровью.

Вид поднимающихся столбов дыма вызвал необычайное оживление среди рядов карателей, сразу подтянувшихся и оживленно загудевших. Зато джип разведки, до того ехавший впереди колонны, свернул в сторону и приглушил обороты, пропуская весь отряд. Я хорошо запомнил взгляд одного из разведчиков, брошенный в сторону проходивших мимо карателей, сейчас больше похожих на учуявшую кровь свору бандитов. В нем мешалось презрение и затаенная ненависть к этим людям. И так же хорошо было видно чувство принятия этого зла, как необходимой вещи, без которой дальнейшая жизнь невозможна. На какую-то секунду его взгляд задержался и на мне, и в глазах сверкнула искорка живого интереса, но так быстро, что я так и не понял, показалось это мне или все же было на самом деле.

– Подтянулись, зверье! – прокричал бригадир, махнув рукой где-то в голове колонны, – совсем, черти, обнаглели. Вы здесь, уроды, не себя ублажать, а исполнить волю Республики! Сначала дело, а потом уж развлекайтесь.

– Так точно! – рявкнуло несколько голосов, но скорее с открытым сарказмом, чем с настоящим рвением исполнения приказа. Ни одному из отряда, видно, даже в голову не приходило, что могут быть здесь какие-то приказы.

Больше по принуждению, а может, частично из желания быстрее закончить дорогу и приступить к делам куда более забавным, чем месить надоевшую землю своими ногами, отряд перешел на быстрый шаг, почти переходящий в бег. И не прошло и часа, как между деревьев стали показываться примитивные укрепления местных, никак не рассчитанные на столь масштабную атаку. Скорее, только для того, чтобы сдерживать подходящих мертвяков, не допуская их на обжитую территорию. Обыкновенные легковые машины, выстроившиеся по периметру, закрытые щитами фанеры и досками, иногда врытыми в землю невысокими, даже ниже человеческого роста, кольями, грубо обточенными сверху. В нескольких метрах от границы лагеря была натянута нитка, на высоте сантиметров тридцати от земли, на которой висели консервные банки и какие-то бутылки, бренчавшие при касании. Повсеместно принимаемая система оповещения о приближении мертвецов.

Заметили отряд, разумеется, гораздо раньше. На одной из машин, бывшей маршрутной «Газели», на которой даже сохранился номер «48», с одной стороны закрытой грубо приваренной решеткой из тонких прутьев, было кресло с, не поверите, пляжным зонтом, дурацким трехцветным зонтом от солнечных лучей. И под ним вольготно расположился мужчина лет пятидесяти, вытянув ноги и положив на колени охотничью винтовку. Рядом с ним стоял даже маленький столик, на котором были одна или две бутылки, к которым время от времени прикладывался.