Сумерки человечества

Гулко затрещал автоматический гранатомет почти у меня над ухом, и каждый выстрел отдавался взрывами среди укреплений. Огонь бандитов постепенно усиливался, в частности, откуда-то сверху, с колокольни.

– Не высовываться из-за брони! – закричал сержант, когда пули стали попадать совсем рядом, сливаясь в один достаточно мелодичный звук, отдаленно похожий на звуки редкого дождика. Один из солдат вскрикнул, когда пуля, пролетев над броней, угодила ему в плечо, и упал, но сразу же его подняли на руки и потащили за собой. Ни тыла, ни прикрытия позади не было, любой раненный, оставшийся на поле, обязательно попадет к мертвецам, а они пленных не берут.

Яркий свет разом вспыхнувших фонарей прожег темноту, осветив первые укрепления, подвергшиеся атаке. Разбитые огневые точки, проломленные баррикады, смятые ряды колючей проволоки. Трупы, лежавшие там же, где их застала смерть. Некоторые уже снова начинали подниматься, не смотря на разорванные животы, отстреленные конечности и раскиданные по земле внутренности. Противогазы и респираторы, одетые на лица бандитов, мешали зомби хрипеть, сквозь фильтры пробивались только придушенные стоны, похожие на последние судороги умирающего человека. Я на ходу прицелился и выстрелил в одного мертвеца, застрявшего вывороченным кишечником в колючке и тупо дергавшемся. Две пули попали в голову, разбив линзу старого противогаза и откинув мертвеца назад, на спину. Редкая, но точна стрельба со стороны наступавших солдат сносила как поднимавшихся мертвецов, так и отдельные точки сопротивления. Техника давила укрепления, прокладывая широкую просеку для наступающих и расстраивая планы обороны бандитов. Отряды прикрытия уже занимали позиции позади нас, закрывая спину от наступающих зомби, привлеченных звуками боя. Сюда мог стянуться весь город, если их не остановить. И наш отряд, завязнув в боях с бандитами, погибнет, когда на спины начнут кидаться голодные зомби.

– Рассредоточится! – зазвучала команда, когда машины достигли моста, соединявшего парк с музейной частью комплекса.

Сейчас каждый отряд действовал по составленному плану. Одни должны были зачистить здания в парке, откуда велся все усиливающийся огонь, другие должны были продолжать штурм. Сержант уверенно повел наш отряд к желтому зданию церкви, стоявшей совсем рядом с мостом. Внизу, под нами, расстилался старый кремлевский ров, где раньше проводились различные праздники, связанные с музеем, а сейчас только несколько мертвецов вертели головой, пытаясь понять, откуда идет шум. С другой стороны рва, уже с территории Кремля, по нам тоже стреляли, но быстрый и мощный огонь бронетехники почти сразу же подавлял любую огневую точку, где бандиты пытались укрепиться. Дальше тоже шел шум боя, где, похоже, мародеры вели не менее успешное наступление.

Дверь в церковь, конечно, оказалась запертой, а позади нее слышался шум переворачиваемой мебели. Отрезанные от своих, бандиты готовились к ожесточенному сопротивлению, рассчитывая расстреливать любого, кто покажется в проходе. Военные же вместо лобовой атаки подвели к дверям БМП. Выстрелы скорострельной пушки не только снесли дверь с петель, но и разгромили наспех перевернутые шкафы перед дверью. Бандиты не успели даже опомнится, как внутрь полетели гранаты, осколочные и светошумовые. Вопли раненных и ослепленных бандитов послужили сигналом для штурма. Часть солдат забегала в развороченный дверной проем, кто-то вышибал рамы и пролезал в окна.

Я, пригнувшись, забежал в дверь, чуть не поскользнувшись в луже крови перерубленного пулями пополам бандита. Воскреснуть он не мог, голова как часть тела фактически отсутствовала, только кровавый обрубок вместо шеи, откуда толчками продолжала течь кровь.

Сопротивления внутри почти не было, бандиты в помещении были либо слишком изранены, чтобы сопротивляться, либо оглушены взрывами. Военные таких вязали, не особо, впрочем, любезничая. Рабочая сила на полигоне была очень нужна, пусть даже для этого приходилось оставлять жизнь подобной мрази.

Перескочив через сваленный стол, в столешнице которого была дырка размером с человеческую голову, я пинком ноги выбил следующую дверь. Сейчас церковь не использовалась по прямому назначению, здание использовалось как офисное помещение, разделенное на отдельные кабинеты и комнаты, что сильно усложняло условия боя.

Отскочив от проема, я прижался к косяку и кинул внутрь гранату. Хлопок разрыва продолжил вопль раненного человека. Заглянув внутрь, всадил несколько пуль в стоявшего на коленях бандита, пытавшегося зажать руками рану в животе. Он завалился на спину, не издав ни звука, только стонать прекратил. Еще один контрольный выстрел в голову и можно проходить дальше.