Сумерки души

Срок два миллиона, ликуйте.
Счастье близится к нам постепенно.
Вакцинируйтесь и голосуйте
За обещанные перемены.

Каждый день жизнь становится краше…

Вот и денег подкинули вроде.
Президент и правительство наше
Как-то вспомнили вдруг о народе.

Впрочем, щедрость вполне объяснима.

Просто выборы ближе и ближе.
А с такою поддержкой, вестимо,
Рейтинг будет значительно выше.

С этой суммой народные слуги

Открывают нам новые дали
И сюрпризы… Вот только услуги
Ритуальные подорожали.

«В саду под бересклетом…»

В саду под бересклетом
Заплакала она.
Казалось, в мире этом
Она совсем одна.

И слёзы крупным градом…

И некуда идти…
Вдруг оказался рядом
Мальчонка лет пяти.

Спросил, как могут дети:

– Ты плачешь… Почему?
– Я не нужна на свете,
Наверно, никому.

Мальчонка что есть силы
Нахмурил детский лоб:
– А ты у всех спросила?..
Ну, убедиться чтоб…

О пользе велосипеда

Порой для «государственной машины»
Так неудобен велосипедист.
Быть может, пред законом он и чист,
Но всё ж для беспокойства есть причины.

Во-первых, ни копейки и ни цента

Не вносит он за свой велосипед.
Ведь у него велокредита нет,
И он не должен банку ни процента.

А во-вторых, ему совсем не надо

Платить ещё и транспортный налог,
Чтоб вместо улучшения дорог
Никто не повышал себе оклада.

И в-третьих, нефтяные котировки

Его не беспокоят. А бензин
(Велосипед – совсем не лимузин)
Ему не нужен даже по дешёвке.

Ещё, в-четвёртых, для парковки места
Совсем немного надобно ему,
Не отдавая денег никому,
Не опасаясь штрафа и ареста.

Гараж, услуги сервиса, страховка

И… чей-то пополняется бюджет.
Так, может быть, простой велосипед
От этих лишних трат избавит ловко?..

И кстати, тот, кто давит на педали,

Вполне себе здоровый человек,
Нечастый гость лечебниц и аптек,
Чего бы там ему ни предлагали.

Госаппарату вовсе страх неведом.

А у дельцов – ни капельки стыда.
Но всех их напрягает иногда
Обычный человек с велосипедом.

Пушкин и Филарет

В день своего двадцатидевятилетия Пушкин написал стихотворение «Дар напрасный, дар случайный…», наполненное такой горечью, что современники его назовут «воплем отчаяния».

Смирение не делает нас рабами.

Мария Городова, обозреватель «Российской Газеты»