Сумерки Европы

Иное отношеніе къ россійской государственности диктуется положеніемъ Германіи. Германія непосредственно — въ противоположность Англіи и въ отличіе отъ Франціи и Италіи — объективно заинтересована въ возстановленіи государства въ Россіи. Прежде всего ей это нужно политически. Многіе въ Германіи вѣроятно надѣются — а внѣ Германіи опасаются — грядущаго военнаго союза возстановленной Россіи съ оправившейся Германіей. Но на самомъ дѣлѣ незачѣмъ идти такъ далеко, чтобы усмотрѣть политическій интересъ Германіи въ возстановленной Россіи. По заключеніи мира Германія оставалась лицомъ къ лицу съ одними непосредственными своими побѣдителями — Франціей и Англіей, на полной ихъ милости; и собственно весь шансъ Германіи заключался лишь въ ихъ самоограниченіи или взаимномъ ограниченіи.

Уже возвращеніе Америки на политическую арену съ прекращеніемъ президентства Вильсона нѣсколько измѣнило положеніе, создавъ новый факторъ міровыхъ сочетаній; дѣйствіе этого возвращенія сказывается медленно, но, можно думать, будетъ все сильнѣе проявляться позже. Съ этой точки зрѣнія ясно, что возвращеніе Россіи самымъ фактомъ появленія новаго центра притяженій и вліяній сугубо измѣнитъ положеніе въ сторону облегченія всѣхъ ослабленныхъ державъ. Самая наличность еще одного международнаго субъекта математически открываетъ возможности большаго числа сочетаній и тѣмъ самымъ уже выгодна связаннымъ державамъ. И помимо всего, у обѣихъ — общій источникъ паденія и потому общій путь возрожденія.

Но и помимо такихъ международно-государственныхъ соображеній — уже и само экономическое строеніе ведетъ къ тѣмъ же послѣдствіямъ. Въ русскомъ сырьѣ и рынкѣ заинтересованы всѣ народы Европы. Но хотя всѣ и заинтересованы, однако, по разному. Въ концѣ концовъ сырье можно вѣдь достать изъ разныхъ странъ. Для промышленной страны, нуждающейся въ чужомъ сырьѣ важна вѣдь не только наличность сырья и его цѣна, но еще и обезпеченность его полученія. Государство, промышленность котораго органически предполагаетъ ввозъ сырья, становится въ зависимость отъ условій и путей этого ввоза; ибо измѣненіе этихъ условій можетъ подорвать самыя предпосылки его благосостоянія и существованія. Отсюда — стремленіе такого государства получить въ свою власть источники неотъемлемо необходимаго ему сырья — колоніи; отсюда стремленіе военной мощью обезпечить за собой пути полученія сырья, преимущественно морскіе пути и пр. Сейчасъ Германія лишена колоній и лишена военнаго флота, какъ орудія охраны морскихъ путей: значитъ полученіе сырья, а слѣдовательно и все ея существованіе ставятся въ органическую зависимость отъ тѣхъ державъ, подъ чьимъ контролемъ находятся морскіе пути; тѣмъ самымъ она становится въ вассальную зависимость отъ владыкъ морей. Единственный способъ избавиться отъ этой вассальной зависимости заключается въ томъ, чтобы получать сырье не по морскимъ путямъ; единственный остающійся путь — ея сухопутная граница, единственный источникъ — Россія. Торговыя сношенія и договоры съ Южной Америкой, Африкой, Китаемъ — не мѣняютъ ея полной зависимости отъ силы, господствующей на моряхъ. Торговыя сношенія и договоры съ Россіей — освобождаютъ. Даже одна возможность такихъ сношеній и договоровъ снимаетъ съ ея промышленности, а слѣдовательно съ ея государственнаго бытія, бремя безоговорочной подчиненности. Только съ возстановленіемъ Россіи можетъ и Германія получитъ независимость.

Правда, сейчасъ между теперешней Германіей и теперешней Россіей нѣтъ общей границы. Въ дальновидной предусмотрительности Антанта лишила ихъ таковыхъ — не съ цѣлью создать загражденіе противъ большевизма, а съ цѣлью создать преграду между двумя поверженными державами. Тѣмъ не менѣе въ случаѣ возстановленія Россіи прослойка окажется слишкомъ тонкой, чтобы ей было выгодно занимать враждебное по отношенію къ двумъ громадамъ положеніе, и можно надѣяться, что она въ интересахъ собственнаго существованія предпочтетъ извлекать выгоду изъ участія въ грандіозномъ обмѣнѣ.

Всѣ страны нуждаются въ русскомъ сырьѣ. Но при большевикахъ его для вывоза нѣтъ и не предвидится, а слѣдовательно, всѣмъ странамъ нуженъ возвратъ отъ большевизма къ строю хозяйственно-производительному, государственному. Кто хочетъ торговать съ Россіей, тотъ долженъ хотѣть замѣны большевизма нормальной государственностью; но кто опасается возможной силы русской нормальной государственности, тотъ долженъ поддерживать или примириться съ большевизмомъ (разсчитывая при томъ на его недолговѣчность). Тѣмъ самымъ ставится для Англіи неразрѣшимая задача, своего рода квадратура круга: торговать съ большевизмомъ. Но тѣмъ самымъ такая задача не стоитъ для тѣхъ, кто не имѣетъ основанія опасаться возстановленной русской государственности. И потому когда нѣмецъ говоритъ: разъ англичане могутъ заключать сдѣлки съ Совѣтской Россіей, то тѣмъ паче надлежитъ это сдѣлать намъ — онъ просто не замѣчаетъ существеннаго различія между его родиной и англійской имперіей.