Сумерки Европы

Вѣдь если, создавая этнографическую географію, руководиться ею для установленія государственныхъ очертаній, то получается, въ особенности на юго-востокѣ Европы, весьма причудливое распредѣленіе, гдѣ городъ долженъ отойти къ другому государству, чѣмъ окружающая его область, гдѣ Hinterland долженъ быть отъединенъ отъ той области, которой онъ служитъ Hinterland'омъ; гдѣ область, тяготѣющая экономически или стратегически къ другой, окажется по этническимъ признакамъ отнесенной къ третьей, съ нею мало общаго имѣющей, гдѣ этнографически выдѣленное государство окажется всецѣло зависимымъ отъ чужого государства въ виду несовпаденія стратегическихъ или экономическихъ границъ съ этническими; гдѣ выходъ къ морю или къ рѣкѣ одной страны окажется въ рукахъ другой, въ немъ вовсе не нуждающейся. Этническій признакъ произведетъ разрывъ другихъ государственно оформляющихъ моментовъ и, слѣд., приведетъ къ слабости, или даже гибели столь эфемернаго государства, либо же къ немедленному нарушенію имъ самимъ того самаго принциgа, на которомъ онъ построяется.

Дробленіе на мелкія суверенныя государства, когда оно происходитъ во имя одного лишь этническаго принципа, представляетъ изъ себя, такимъ образомъ, весьма проблематическую цѣнность не только съ точки зрѣнія спеціальныхъ интересовъ тѣхъ самыхъ этническихъ группъ, права которыхъ являются будто единственнымъ стимуломъ европейской заботливости, но и съ точки зрѣнія общихъ задачъ европейской культуры. Что касается самихъ народовъ, то совершенно ясно, что если этнически обусловленная территорія не соотвѣтствуетъ жизненнымъ потребностямъ государственности, то весь народъ можетъ быть поставленъ въ подчиненное положеніе къ другому сосѣднему народу, болѣе сильному, господствующему надъ нимъ въ силу благопріятнаго положенія. И это подчиненное положеніе можетъ привести къ тяжелой эксплуатаціи, къ застою, и въ концѣ концовъ — либо къ фактической, хотя и прикрытой, подчиненности со всѣми сопровождающими ее явленіями, либо превратиться въ изнуряющую дипломатическую, а затѣмъ и военную борьбу. Такой народъ, по этнографическому признаку выдѣленный въ государство, можетъ, оказавшись самодовлѣющимъ и независимымъ отъ государственнаго сожительства съ другими націями, попасть въ еще горшую международную кабалу. Его этническій суверенитетъ будетъ обезпеченъ цѣною упадка самого этноса; національный принципъ восторжествуетъ цѣною упадка національности. И международный миръ будетъ тѣмъ менѣе обезпеченъ, что націи будутъ всѣми силами сопротивляться упадку. Такъ мало можетъ этническая государственность осуществить возлагаемыя на нее задачи.

Что же касается общихъ всенародныхъ интересовъ европейской, міровой культуры, то не слѣдуетъ забывать, что выдѣленіе этническихъ группъ въ особые государственные! организмы, если бы это и представлялось возможнымъ и посколько это осуществимо, неизбѣжно имѣетъ своимъ послѣдствіемъ — общую провинціализацію культуры. Выдѣленіе мелкихъ этническихъ уютовъ, могущихъ, какъ выше отмѣчено, оказаться весьма неуютными въ экономическомъ и соціальномъ отношеніи, съ точки зрѣнія широко культурной, приводитъ къ измельчанію, къ дробленію творческихъ усилій человѣчества, міровыхъ накопленій культурной мощи, подрываетъ въ корень и реальную возможность и субъективную охоту къ постановкѣ и разрѣшенію великихъ задачъ; въ особенности же это имѣетъ мѣсто, когда выдѣляющіеся коллективы стоятъ на болѣе низкой культурной ступени. Инте-ресы колокольни и кругозоръ колокольни — замѣняютъ здѣсь широкіе просторы; энергія человѣческая мельчаетъ въ мелкопомѣстной государственности. Своего рода мѣщански-государственный провинціализмъ, мѣстечковая государственность затягиваетъ общество и личность.

Конечно, не одними этими соображеніями разрѣшимъ вопросъ о связи культуры и творчества народовъ съ объемомъ и вмѣстимостью ихъ государственнаго носителя. Мелкія государственныя формы, органически вырастая изъ мѣстной народной стихіи по дорогѣ къ величію, имѣютъ свои положительныя стороны, незамѣнимыя крупными общеніями. При нѣкоторыхъ условіяхъ они являются какъ бы зачинателями, аккумуляторами, въ которыхъ скопляются силы великаго напряженія, долженствующія разрядиться въ послѣдующія эпохи: какъ бы колыбелями, въ тихомъ теплѣ, въ малоподвижномъ постоянствѣ которыхъ выпестовываются ярко-обозначенныя индивидуальныя культуры, позже разливающіяся на міръ уже въ рамкахъ широкихъ осуществляющихъ общеній. Кажется, чаще всего, именно, въ тѣсныхъ народныхъ организмахъ творятся новыя культурныя достиженія. Но въ подобныхъ случаяхъ организмы эти вырастаютъ изъ коллективной гущи, въ процессѣ ея интеграціи, въ процессѣ скопленія ея творческихъ силъ въ какихъ либо узловыхъ точкахъ, — а не получаются въ процессѣ раздѣловъ и передѣловъ; и уже во всякомъ случаѣ едва-ли могутъ получиться при выдѣленіи менѣе культурныхъ группъ изъ болѣе культурнаго въ своемъ центрѣ общенія.