Сумерки героя

— Может, оденешься? — Кива круто обернулась и увидела молодую женщину с белокурой косой и стопкой аккуратно сложенной одежды в руках. Женщина улыбалась ей. — Смотри, увидят тебя монахи — что тогда станется с их обетами?

— Монахи? — Кива вошла в комнату и взяла одежду из рук женщины.

— Ага, из Чиадзе. Они изучают старинные книги, которые у Рыцаря хранятся в северной башне.

Кива взяла лежащую сверху белую полотняную сорочку, встряхнула ее и надела через голову. Ткань коснулась кожи мягко, как летний бриз. Поеживаясь от удовольствия, Кива надела длинную серую юбку с поясом посеребренной кожи и с блестящей серебряной пряжкой.

— Это все мне?

— Тебе-тебе.

— Чудесные вещи. — Кива погладила дерево, вышитое на правом плече. — Что оно означает?

— Это эмблема Рыцаря.

— Серого Человека?

— На людях мы называем его Рыцарем. Он хоть и не князь, но слишком могуществен, чтобы быть простым помещиком или купцом. Омри говорит, что вы ночью приехали. Ты с ним спала?

— Нет, — ответила пораженная Кива. — Как можно задавать такие грубые вопросы?

— Здесь у нас другая жизнь, Кива, — засмеялась белокурая. — Мы говорим и делаем что хотим, только не при гостях. Он необыкновенный человек. Слуг у нас не бьют, и он не относится к молодым женщинам как к своим личным рабыням.

— Тогда мне, пожалуй, тут понравится. Как тебя зовут?

— Норда, и мы с тобой будем работать вместе в северной башне. Есть хочешь?

— Да.

— Тогда пошли завтракать. Сегодня тебе многому придется научиться. Этот дворец — все равно что кроличий садок, и почти все новенькие в нем путаются.

Когда Кива в самом деле совсем запуталась, пройдя по бесконечным коридорам и нескольким лестницам, они вышли на широкую мощеную террасу, где на длинном столе стояли мясо, овощи, копченая рыба, сыры и фрукты. На одном конце лежали караваи свежего хлеба, на другом высились кувшины с водой и фруктовыми соками Кива, следуя примеру Норды, наполнила тарелку хлебом, маслом и копченой рыбой. Сев за другой стол у стены террасы, они принялись за еду.

— Почему ты спросила, спала ли я с Серым Человеком?

— С Рыцарем, — поправила Норда.

— Ну, с Рыцарем.

— У нас тут между служанками полная гармония. У Рыцаря фавориток нет, у Омри — тоже. Если бы Рыцарь переспал с тобой, это вызвало бы разлад. Многие наши девушки только и думают, как бы его очаровать.

— Он очень привлекательный мужчина, только старый уже.

— Возраст тут ни при чем, — опять засмеялась Норда. — Он хорош собой, полон сил, а главное — невероятно богат. Женщина, которая завоюет его сердце, ни в чем не будет нуждаться, проживи она хоть десять жизней.

— Слушая тебя, я удивляюсь, почему он так и не завел себе жену.

— Жен у него было хоть пруд пруди. — Норда наклонилась к Киве и понизила голос: — Платных.

— Неужели он платит женщинам за удовольствие? — поразилась Кива.

— Каждый раз. Странно, правда? Наши девушки были бы его, только пальцем помани, а он посылает экипажи за городскими шлюхами. Они, конечно, нарядно одеты и увешаны драгоценностями, но все равно остаются шлюхами. Последний год он живет с Лалитией, рыжей столичной потаскухой. — Норда раскраснелась, и ее светло-голубые глаза метали искры.

— Я вижу, ты ее не любишь, — заметила Кива.

— Ее никто не любит. Она разъезжает повсюду в золотой карете с ливрейными лакеями, которыми помыкает немилосердно. А дома у себя колотит горничных, когда на нее накатывает. Злая она.

— Что же он в ней такого нашел?

— Увидишь ее — сразу поймешь, — прыснула Норда. — Как она мне ни противна, должна признать, что она необычайно красива.

— Я думала, он лучше разбирается в людях.

— Плохо же ты знаешь мужчин, — улыбнулась Норда. — Когда Лалития проходит мимо, слышно, как стукаются о землю их челюсти. Силачи, умники, ученые мужи, даже духовные лица — все покорны чарам ее красоты. Они видят ее такой, какой хотят видеть, а мы, женщины, видим ее такой, как есть, шлюхой. И не так она молода, как уверяет. На мой взгляд, она ближе к сорока, чем к своим мнимым двадцати пяти.

К завтраку стали сходиться другие слуги. Молодой человек в серой кольчуге, подойдя к двум собеседницам, снял шлем и улыбнулся Норде.

— Доброе утро. Познакомишь меня с новенькой?

— Это Эмрин, Кива, сержант домашней стражи. Он считает себя красивее, чем есть на самом деле, и приложит все силы, чтобы затащить тебя в постель. Такова уж его натура — не суди его слишком строго.

Кива посмотрела на парня: круглолицый, недурный собой, голубоглазый, с тугими завитками коротких светлых волос. Эмрин протянул ей руку, и Кива пожала ее.

— Не всему, что говорит обо мне Норда, можно верить, — сказал он. — На самом деле я добрая, чувствительная душа, ищущая свою вторую половину.

— Посмотрись в зеркало — и ты ее найдешь, — с милой улыбкой ответила Кива.

— Как ни грустно, это правда, — с обезоруживающей искренностью признался Эмрин, целуя ей руку. — Не забудь рассказать своей новой подружке, какой я отменный любовник, — добавил он, поворачиваясь к Норде.

— Как же, как же. Это были незабываемые десять мгновений, — подтвердила Норда, и обе девушки засмеялись.