Сумерки героя

Отбросив в сторону табурет, она сняла свои серые перчатки и медленно разделась. Лунный свет лег на полосатый мех, покрывавший ее тело. Отдав платье, перчатки и мягкие кожаные башмаки Киве, Устарте сказала:

— Поезжай. Встретимся в горах, у развилки дорог.

— Я не могу тебя бросить. Я дала слово Серому Человеку.

— Ты должна. Я разделаюсь с погоней и встречу тебя в условленном месте. Езжай быстрее, мне надо приготовиться. Ступай!

Кива нагнулась, чтобы взять за повод кобылу.

— Оставь ее, — велела Устарте. — Она должна еще раз послужить нам.

Кива хотела было возразить, но Устарте вдруг прыгнула к рыжему. Конь в ужасе взвился на дыбы и понесся вниз по склону.

— Прости, милая, — прошептала Устарте, подойдя к кобыле. — Ты этого не заслужила. — Она полоснула когтями по горлу лошади. Хлынула кровь, кобыла заметалась, но Устарте крепко держала ее под уздцы. Кровь продолжала хлестать из рассеченной артерии, и передние ноги лошади подкосились. Устарте легла рядом с ней, прижалась губами к ране и медленно стала пить.

Тело жрицы напряглось, по нему прошла судорога, мускулы вздулись.

Не будучи особенно искусной наездницей, Кива, однако, не поддалась панике, когда конь понес ее с горы. Одной рукой она держалась за повод, другой за седло. Конь, ненадолго испугавшийся запаха Устарте, быстро успокоился и еще до первого поворота тропы перешел на рысь. Кива натянула поводья и остановила его. Погладив длинную шею коня и пошептав ему ласковые слова, она обернулась в седле и посмотрела вверх.

Она была сердита. Серый Человек просил ее проводить Устарте в безопасное место, а теперь жрица одна отправилась навстречу врагу. Кива развернула коня и поехала назад к месту, где рассталась с Устарте.

На это ушло некоторое время, поскольку склон был крут. Когда Кива выбралась наконец наверх, звероженщины там уже не оказалось, а кобыла, мертвая, лежала в луже крови с разодранным горлом. В отдалении послышался устрашающий рев. Мерин напрягся, и Кива потрепала его по шее. Рев раздался снова, сопровождаемый диким ржанием перепуганных лошадей.

Кива сидела тихо, ей было очень страшно. Малая часть ее души побуждала ее скакать на помощь жрице, но преобладающая часть приказывала бежать как можно дальше от этих ужасающих звуков. Кива осознала, что в этом случае «правильного» решения быть не может. Если она ринется спасать Устарте и ее возьмут в плен, она не сдержит обещания, данного Серому Человеку. Если подчинится приказу Устарте и поедет дальше, бросив жрицу на произвол судьбы, она опять-таки нарушит свое обещание. Пытаясь успокоиться, Кива припомнила последние слова Устарте: «Я разделаюсь с погоней и встречу тебя в условленном месте. Езжай быстрее, потому что мне надо приготовиться. Ступай!»

Она так и сказала: «разделаюсь», а не «попробую разделаться». Кива посмотрела на труп кобылы. Устарте сказала, что должна приготовиться, и смерть лошади как-то входила в эти приготовления. Кива спешилась и опустилась на колени. Чуть дальше трупа на камнях отпечатался кровавый след огромной когтистой лапы, который могла бы оставить гигантская кошка.

Все звуки между тем стихли, и Кива снова села на коня. Направив его вниз, она стала спускаться на равнину, огибая озаренные луной руины Куан-Хадора и мерцающее за ними озеро.

Два часа спустя, когда уже начало светать, она спешилась на развилке дорог и отвела коня в лес. Привязав его там, Кива вернулась к дороге и села на камень. Отсюда она хорошо видела сумрачную равнину внизу. По ночному небу проплывали облака, бросая тени на землю. Уловив какое-то движение, Кива напрягла взгляд. Что-то с огромной быстротой нелось через равнину — возможно, волк.

Нет, не волк — Кива поняла это сразу, хотя видела его всего лишь мгновение. Потом тучи закрыли луну, и Кива стала ждать, когда они пройдут. Снизу донеслись какиe-то звуки, и огромный полосатый зверь метнулся с дороги в лес. Мерин заржал в страхе, когда ветер донес до него запах страшного существа. Кива бросилась к лошади и сняла с седла маленький арбалет. Быстро зарядив его, она стала всматриваться в чашу.

Оттуда послышался тихий рык, низкий и грозный, порожденный могучими легкими. Кива навела арбалет на этот звук, но он тут же умолк.

Первый свет просочился сквозь листву. Кусты зашевелились, и из них вышла Устарте. На лице и на руках у нее была кровь. Кива опустила арбалет, вынула стрелы и бросилась к ней.

— Ты ранена?

— Только душевно, — грустно ответила Устарте. — Не бойся, Кива, это не моя кровь.

Держась с подветренной стороны от испуганного коня, Устарте углубилась в лес, где журчал ручей. Кива, ступавшая рядом, заметила слезы у нее на лице. Погрузившись в воду, жрица смыла кровь и снова вышла на берег. Она взглянула на свои руки и заплакала. Кива молча сидела рядом.

— Я хотела, — заговорила наконец Устарте, — уберечь этот мир от зла Куан-Хадора, а теперь сама принесла в него зло. Мои друзья мертвы, и я запятнала себя убийством.

— Они гнались за нами, — сказала Кива.