Сумерки героя

- Если досмотрщики найдут вас виновными, вы все будете повешены. Кто тогда станет ловить рыбу и платить мне подати? У вас рыбачья деревня, а дети одеты в тонкую шерсть, женщины носят серебряные брошки, и три ковра у тебя в доме стоят столько, сколько приносит за год хорошее рыболовное судно. Достаньте старое тряпье, если оно у вас еще сохранилось. И к приезду досмотрщиков наденьте его на себя.

- Как прикажете, - смиренно ответил Джонан.

Кива отошла от ставни, потому что вернулась Кона с синим шерстяным платьем, парой высоких шнурованных башмаков и плащом из бурой шерсти, подбитым кроличьим мехом. Кива все это примерила. Платье было широковато, но башмаки пришлись впору.

Джонан позвал женщин, и они вернулись в горницу. Серый Человек достал из кошелька несколько мелких серебряных монет в уплату за одежду.

- Не нужно этого, господин, - покачал головой Джонан. Серый Человек, не ответив ему, повернулся к Коне:

- Спасибо за гостеприимство, хозяйка.

Та присела.

Лошади ждали у дома, нагруженные припасами в дорогу. Серый Человек подсадил в седло Киву и сел сам, а затем без единого прощального слова выехал из деревни. Кива следовала за ним.

2

Некоторое время они ехали молча. Кива, видя, какое суровое лицо у Серого Человека, догадывалась, что он сердит. Но при этом он внимательно смотрел по сторонам, примечая все. Тучи заволокли солнце, стал накрапывать дождь. Кива подняла и завязала капюшон своего нового плаща.

Дождь прошел быстро, между тучами опять проглянуло солнце. Серый Человек направил коня на пологий холм и остановился на вершине, поджидая Киву.

- Как ваши раны? - спросила она.

- Почти зажили.

- Так быстро? Вряд ли.

Он пожал плечами и, убедившись, что опасности нет, послал серого вперед.

Они ехали весь день, снова углубившись в лес. За час до сумерек Серый Человек выбрал место для стоянки около ручья и развел костер.

- Вы сердитесь на деревенских за то, что они вас обманывают? - спросила Кива, когда огонь разгорелся.

- Нет, не за это. За глупость. Ты что, подслушивала?

Она кивнула, и его лицо смягчилось.

- Хитрая ты девчонка, Кива, - на мою дочь похожа.

- Она живет вместе с вами?

- Нет - далеко, в другой стране. Я ее не видел уже несколько лет. Она замужем за моим старым другом. По моим последним сведениям, у нее двое сыновей.

- Значит, вы дважды дедушка.

- Как сказать... Она мне не родная, а приемная.

- А родных детей у вас нет?

Он помолчал, и при свете костра она увидела у него на лице выражение глубокой печали.

- Были... но умерли. Давай-ка посмотрим, что там приготовила для нас жена Джонана.

Легко поднявшись, он сходил к лошадям и вернулся с куском ветчины и ковригой свежевыпеченного хлеба. Они молча поели. Кива собрала еще хвороста и подложила в огонь. Тучи собрались снова, однако ночь была не холодная. Серый Человек снял рубашку:

- Пора удалять швы.

- Раны не могли зажить так быстро, - строго сказала Кива. - Швы нужно оставить не меньше чем на десять дней. Мой дядя...

- Я знаю, он был мудрым человеком - однако взгляни сама.

Кива подвинулась поближе и осмотрела раны. Нездешний был прав - раны зарубцевались. Взяв его охотничий нож, она осторожно разрезала бечевку и сняла швы.

- Никогда не слышала, чтобы раны у человека заживали так быстро, - сказала она, когда он снова надел рубашку - Вы, часом, не волшебник?

- Нет. Но чудище, которое лечило меня как-то раз, что-то изменило во мне.

- Чудище?

- Еще какое, - усмехнулся он. - Семи футов росту, с одним глазом во лбу, и в глазу два зрачка.

- Вы надо мной смеетесь, - укоризненно проговорила она.

- Нет, не смеюсь. Его звали Каи. Он был урод от рождения, человек-зверь. Я умирал, а он возложил на меня руки, и все мои раны зажили в мгновение ока. С тех пор я перестал болеть - ни тебе простуды, ни лихорадки, ни чирьев. Я думаю, что даже время для меня течет медленнее, потому что мне полагалось бы уже сидеть в уютном кресле с одеялом на коленях. Хороший человек был Кай.

- А что с ним стало потом?

- Не знаю. Может, живет себе и здравствует, а может, и умер.

- Вы прожили интересную жизнь.

- Сколько тебе лет? - спросил он.

- Семнадцать.

- Тебя схватили наемники и увезли с собой в лес. Если кто-то годы спустя услышит об этом и скажет: "Вы прожили интересную жизнь", что ты ему ответишь?

- Я соглашусь, и мне будут завидовать, - улыбнулась Кива.

Он засмеялся, искренне и добродушно.

- Нравишься ты мне, Кива. - Он подбросил дров в костер, лег и укрылся одеялом.

- Вы мне тоже нравитесь, Серый Человек.

Он не ответил, и она увидела, что он уже спит. Она долго смотрела на него. Сильное лицо, лицо воина, но жестокости в нем она не нашла.

Кива проснулась на рассвете. Серый Человек уже встал. Он сидел у ручья и плескал себе водой в лицо. Охотничьим ножом он сбрил серебристо-черную щетину, вернулся к костру и спросил:

- Хорошо ли тебе спалось?

- Да, просто чудесно - никаких сновидений.

Без щетины он выглядел гораздо моложе - лет на сорок.

Сколько же ему на самом деле? Сорок пять? Пятьдесят пять?

Это уж самое большее.

- К полудню мы будем в твоей деревне, - сказал он. Кива вздрогнула, вспомнив убитых женщин.