Сумерки грядущего (СИ)

На этот раз обошлось без происшествий и арестов. Товарищ Марфуткина сняла будёновку, вытерла взмокшее лицо, громко высморкалась пальцами на пол и отёрла их о гимнастёрку — верный знак, что спевка окончена. Жильцы, половина из которых были полупрозрачными, облегчённо вздохнули и, неестественно переговариваясь лозунгами и матом, потянулись в свои комнаты. Твердынин подождал, пока кухня опустеет, и поставил чайник. В комнату возвращаться не хотелось: без телевизора скучно, Интернета нет, а чем ещё можно скрасить хмурый вечер в тридцать седьмом году, инженер не знал — книг у него было не очень много, да и то в основном скучные материалы партсъездов да правила оформления доносов.

Антон Иванович встал у окна, соорудил неумело самокрутку, открыл форточку и закурил. Отсюда хорошо была видна бесконечная высоченная стена, по верху которой тянулась колючая проволока. Вдоль стены через каждые пятьдесят метров торчали вышки, ощетинившиеся пулемётами. Это был тот самый ГУЛАГ, в котором сидела половина страны: лучшие люди, которых охраняли подонки, садисты и стукачи, гордо именуемые пролетариями. Из-за стены даже отсюда слышались вопли заключённых, пулемётные очереди (время от времени пулемётчики развлекались, стреляя по прохожим, старающимся прошмыгнуть вдоль стены) и злорадный смех вертухаев.

— В окошечко смотришь, гражданин Твердынин? — Товарищ Марфуткина неожиданно подошла к инженеру, хрустнув портупеей.

— Так точно! — бодро отозвался Антон Иванович, стараясь изобразить лицом оптимизм, смешанный с ненавистью к классовым врагам.

— Мещанство это! — осудила начквар, вытащив коробку папирос «Герцеговина Флор суперлёгкие» и закуривая. — Если каждый из нас, вместо чтения трудов Карла Маркса, будет в окно без дела глядеть, то так и страну проглядеть можно! Растопим пролетарским огнём мещанский жирок!! — неожиданно заорала она.

— Но ведь я, это!.. — испугался инженер. — Да как вы могли, товарищ Марфуткина…

— Подозрительный ты человек, гражданин Твердынин! — прищурилась товарищ Марфуткина и выпустила дым ему в лицо. — И замашки у тебя буржуазные: в окошечко глядеть, мечтать о чём-то… В нашей стране нет места гнилым мечтателям, меланхоликам и ипохондрикам! Так и в ГУЛАГ загреметь недолго!

При упоминании ГУЛАГа Антон Иванович нервно дёрнулся и выронил самокрутку. Начквар презрительно смотрела, как гнилой интеллигентик, суетясь, присел и начал шарить по полу в поисках цигарки.

— Кто знает, о чём ты мечтаешь у окна! — тихо и страшно произнесла она. — Может, ты грезишь о том, чтобы капиталисты опять к власти пришли! Или думаешь под Кремль подкоп сделать, чтобы взорвать товарища Сталина!

— Да что вы, товарищ Марфуткина! — забормотал Твердынин, по-собачьи глядя снизу вверх. — Да я за товарища Сталина!..

— От вас, интеллигентов… — Начквар уточнила нецензурно, каких именно интеллигентов, — всего можно ожидать. Смотри, гражданин Твердынин, домечтаешься! Ударим пролетарскими делами по буржуазным мечтам!!

Она загасила папироску, резко повернулась через левое плечо и строевым шагом вышла из кухни, похрустывая портупеей.

Сотруднику Мемконтроля, меминженеру Твердынину очень не хотелось погружаться в опасную сталинскую эпоху для поиска диссонансов. Разыскивать и вынюхивать — это дело оперативников, которых целый отдел понабрали, бездельников. Меминженеры — товарищи невыездные, и задачи у них другие: собрать данные о диссонансах, искажениях или накладах, проанализировать, найти консонирующее решение и передать его мемпрограммистам. Те составят программу для мнемотронов и сгладят диссонирующий участок мемориума.

Когда Антон Иванович получал второе высшее образование по мемористике, преподаватель, старенький профессор, очень наглядно и доступно объяснил опасность диссонансов. Когда-то люди считали прошлое незыблемым: ну, прошло оно и прошло. А потом теоретики открыли следственно-причинную связь, ставящую на дыбы все предыдущие представления о нашем мире. Не только следствие зависит от причины, но и причина от следствия, подчиняясь принципу следственности. А, следовательно, настоящее не только зависит от прошлого, но и оказывает на него влияние. Проще говоря, прошлое изменяется под воздействием настоящего.

Почему прошлое изменяется? Ответ достаточно простой. Потому что прошлое — это в первую очередь отражение прошедших событий, их запись, протокол. Поскольку у Вселенной нет никакого другого «сервера», кроме нашего мира, то и запись «резервных копий» ведётся прямо на наш материальный мир. А всё, что является материальным, легко изменить, исправить или даже подделать, таким образом изменяя «резервную копию», «протокол», память. Первые погруженцы в мемориум обнаружили относительно однородную и непротиворечивую структуру в далёком прошлом, разве что беспокоили диссонансы малой интенсивности из-за теплорода, флогистона, Земли Санникова и мелких исторических нестыковок. Зато ближе к нашему времени число диссонансов росло в геометрической прогрессии.