Сумерки грядущего (СИ)

Видимо, в одной из веток возможного будущего преследуют за использование интернета. Что, с точки зрения Кудрявцева, весьма далёкого от увлечения социальными сетями и новостными лентами, и хорошо. Зато другая ветка, наоборот, предполагала полное погружение в виртуальный мир: некоторые прохожие в толстых очках виртуальной реальности упивались электронными иллюзиями, не обращая внимания на окружающий мир.

Удивляла ещё одна ветвь будущего: часть горожан носила респираторы и противогазы, шарахаясь от других, не носящих защитные средства. Призрачный стенд гласил: «Идёт пятьдесят седьмая волна штамма «Сигма»! Сколько ещё нужно волн, чтобы ты, идиот, привился наконец?!» Полупрозрачные патрули бойцов в белых бронежилетах и белых касках рыскали повсюду, выискивая антипрививочников. Определив таковых с помощью детекторов, они немедленно открывали огонь из прививочных автоматов, на значительном расстоянии поражая нарушителя очередями живительной вакцины.

— Странное будущее! — пробормотал Виктор, невольно уклоняясь от просвистевших неподалёку вакцинных пуль. — Сто лет ведь прошло…

— И что? — недовольно спросил Кудрявцев, уставший от блуждания по призрачному противоречивому миру.

— Как будто история застыла на месте. Ни звездолётов, ни антигравитации… И вакцинация продолжается.

— Может, в других ветках есть гравилёты? — предположил оперативник. — Только мы их отключили этим прибором, поссибл… Как его… Ну вот, например.

Кудрявцев неумело покрутил ручку поссибилизатора и увидел невозможные варианты будущего. Бросились в глаза военные в форме, похожей на белогвардейскую времён Гражданской войны. Многие «белогвардейцы» были с наградами. Помимо георгиевских крестов, Евгений с удивлением разглядел на их кителях медали «За взятие Будапешта», «За оборону Москвы» и странные награды вроде «За взятие Афин» и «Тридцатилетие Брусиловского прорыва». Вот она, нереализовавшаяся ветка, в которой Октябрьской революции не было, и от фашистов пришлось отбиваться бравым поручикам и ротмистрам царской армии. Странно только, как они прожили столько лет! Возможно, это ряженые ветераны. Если же выкрутить прибор посильнее, можно увидеть ещё менее вероятный вариант: разгуливающих по улице потомков англичан и американцев, которые освободили Советский Союз от оккупации Германии.

А вот и патриоты-имперцы: оперативник, бесцеремонно ткнув Виктора вбок, указал на огромный прозрачный портрет Сталина, висевший на самом высоком здании на этой улице. На портрете было написано: «Слава великому Сталину — вождю Коммунистической партии, русскому националисту, эффективному менеджеру!» Надо же, в современности Сталина тоже каждая партия старается под себя подгрести, приватизировать. Кроме закоренелых ультралибералов. Но и в этих ветках не обнаружилось грандиозного светлого будущего, обрисованного оптимистичными советскими фантастами и футурологами.

— Будто кто-то специально тормозит прогресс, — продолжал рассуждать Холодов, не услышав, не увидев и не почувствовав аргументы собеседника. — На месте топчемся и не движемся. Может, это из-за того, что мы слишком увлекаемся прошлым, мемориумом? Копаемся в былом, забывая о том, что нужно вперёд двигаться. Стали не творцами, а созерцателями.

— Тебе какая разница? — От одного философа избавился, второй появился!

— Обидно как-то! Живёшь, работаешь, а ради чего?

Кудрявцев обалдело уставился на собеседника:

— Вот куда тебя понесло! Давай-ка сядем на эту прозрачную лавочку и поговорим о смысле жизни, о бытие и сознании, о том, что первично, а что вторично!

— С тобой бесполезно об этих вещах говорить! — немедленно рассвирепел меморист. — Тебе только простые темы доступны: подъёмные, пайковые, отпускные, санаторно-курортные… Пожрать, поспать, выпить — вот и все интересы.

— Ух ты, как заговорил! А у тебя какие интересны? Придумать какую-нибудь бредовую ересь, понятную только тебе, и обмусоливать её на кухне?

— Я наукой занимаюсь. Без учёных вы бы давно снова на деревья залезли. А убери вас, силовиков-бездельников, никто и не заметит.

— Учёный, хрен копчёный! — Невозмутимый Евгений тоже начал заводиться. — Спаситель человечества! Много ты кого спас? Как всю жизнь люди мёрли, так и мрут. От болезней, от убийств, от безнадёги.

— Большинство от нервов мрёт, — зло проговорил Виктор. — От ваших шмонов, металлоискателей, проходных, пропусков… Тут и у манекена нервы сдадут. Вертухаи чёртовы! Только и умеете, что в чужих грязных трусах с носками копаться!

— Ишь какой нервный! Не хочешь сотрудничать с вертухаем? Ну и проваливай! Без тебя справлюсь. Отдай навигатор только…

Он протянул руку, но вредный напарник спрятал прибор за спину. Детский сад, ей-богу! Кудрявцев подскочил к Холодову и схватил его за грудки.

— Драться будем, яйцеголовый? Ну, давай, атакуй!