Сумерки империи

Да и не лучше ли умереть в расцвете сил, чем мучиться дряхлым стариком, с разбитым суставами артритом? У которого нет зубов и что может есть только пищу, заранее пережеванную ему детьми и внуками? А какого лежать зимой на вонючих шкурах, не в силах лишний раз выйти на улицу, и смотреть полуслепыми глазами, вечно слезящимися от надоедливого дыма очага, в закопченный потолок? Не лучше ли погибнуть и пировать вечно молодым в чертогах богов?

Но тут были не только старики, но и молодые «спортсмены», с украшенной темной бронзой налобниками. И хотя с кормы каждого брандера скинули в воду по два небольших кожаных кельтских «карраха» было понятно, что там смогут спастись только шесть человек. Не больше. Но и молодые спокойно готовились к бою. Кому жить и кому умереть — решают боги на небесах. Судьба правит всем. А ради доброй добычи, ради славы, ради мести, наконец, сын славной Иберии, известный своей отвагой, всегда готов затянуть боевой, заклепанный медными бляхами пояс на крепких бедрах.

Тем временем, далеко оторвавшиеся вперед быстрые гребные драккары Лала-Зора играли с преследовавшими их триерами врагов в кошки-мышки.

— Мы станем для них вестниками Мота, бога смерти. Он говорит: смерть римлянам! — так заявил этот старый пират своим закаленным в боях соратникам. — Наше дело правое, братья! Победа будет за нами!

Лала-Зор прекрасно понимал, какую грозную опасность таит в себе встреча его легких и быстрых суденышек с римскими высокобортными кораблями. Но скорость драккаров была на пару узлов больше, поэтому на таран их было не поймать. Римским гребцам, чтобы просто не отстать, приходилось работать интенсивней. Несколько раз сработали катапульты, расположенные на носовых площадках триер, но безрезультатно. Дистанция слишком велика. Да и катапульты — не пулемет, они вообще не могут стрелять долго. И силой перекрученных воловьих жил тяжелый камень далеко не закинешь. А легкий бросать — смысла нет.

Кроме того, катапульты, чтобы не стрелять «черпачком», а такой выстрел не будет хорошим, имели ограничители. Это был толстый брус установленный на угле в девяносто градусов и останавливающий «ложку» в высшей точке, чтобы она придавала снаряду оптимальную траекторию. Другое дело, что на этот брус приходилось вся ярость и сила катапульты и после нескольких выстрелов он совершенно «ушатывался». В дребезги.

Так что драккары Лала-Зора маневрировали, старались зайти с внешней стороны, вне пределов радиуса действия катапульт, чтобы обстрелять из арбалетов экипаж триер и нанести им некоторый урон. С другой стороны стреляли мало. Что римляне лучники никудышные, что греки, с тех пор как на Крите убили последнего горного козла, рога которого шли на луки знаменитых критских лучников. А действующий с другой стороны большой иберийский лук, сделанный из тиса — классная вещь.

Еще Колумб, в начальном периоде действия огнестрельного оружия, в качестве убийственного аргумента предъявлял индейцам на американских островах всю мощь кастильского лука. В общем-то и знаменитые английские луки — на самом деле не совсем английские. Они были сделаны из средиземноморского тиса, и как только англичане потеряли в Столетней войне Аквитанию, Гасконь и Бордо, так и лучники у них автоматически закончились.

Так что здесь, говоря своеобразно мыши льнули к котам, дергали их за усы, но без особого результата. У римских союзников кто-то был убит, кто-то ранен, но это число исчислялось единицами. Более эффективно были задействованы против римских преследователей плавучие мины. Они состояли из плавучего круга, набитого корой пробкового дуба и прилаженных внутрь керамических горшков с взрывчаткой, с воткнутым отмерянным горящим фитилем.

Такие мины опускались в кильватерную струю, навстречу вражеским триерам. Последовала парочка взрывов, оцарапавшая носы триер, увенчанные бронзовыми таранами и защищённые спереди медными листами. Кроме этого этими взрывами сломало несколько весел у гребцов. Такие игры, словно котенка за своим хвостом, не могли продолжаться долгое время. Гребцы сделаны не из железа. Даже лучшие гребцы могут поддерживать скорость атаки не больше пятнадцати минут. При таранной скорости они выдыхаются за пять. Так что вскоре здесь положение успокоилось и скорость кораблей упала до минимальной. Лала-Зор заставил римских рабов грести за пределами их сил, за пределами выносливости. Он истощил силы гребцов, и скоро все три триеры практически остановились.

— Надсмотрщики! — в ярости ревели капитаны. — Поддайте жару, чтобы с этих рабов шкуры спустили!

Но все было тщетно, рабы совершенно выбились из сил и валились навзничь. Пат. Ничья, не устраивающая обе стороны.

Другое дело — основная масса карфагенской флотилии, напрочь лишенная скорости. Она не могла увернуться от тарана.

Адмирал Ксантипп, воодушевленный победой, что сама просилась в руки, отер брызги с лица, вглядываясь в морскую гладь впереди триремы, на которой застыли обреченные вражеские корабли. Теперь его флагман делал одиннадцать узлов — скорость атаки. Скоро.