Сумерки империи

— Как знаешь! Армии нет, бежать не удастся, так как оставшиеся корабли, стоит на них дохнуть, валятся кверху брюхом, точно блохастый щенок. А он считает что все нормально!

— Мы- солдаты Рима и этим все сказано!

В нервной обстановке цейтнота римское руководство в Испании сделало большую ошибку.

Поскольку с ближними туземцами дело у них не сложилось, они уже давно искали союзников вдали. За большие деньги, при помощи греческих посредников из Таррагоны, римляне наняли воевать за себя двадцать тысяч кельтиберов. Из глубин страны, с северных регионов. Из «Сумеречной Зоны». Мрачной территории, о которой до сих пор шепчут у костров лицентаны, обитатели горных отрогов, хотя откуда они узнали о ней — неведомо. Край этот представляет собой скопление обширных плоскогорий или террас, поднимающихся постепенно от уровня моря до высоты в две тысячи метров, словно ступени гигантской лестницы, разделенные грядами поросших лесом гор. Римляне загребли все ополчение тамошних племен скопом. Чем больше, тем лучше. В надежде, что количество перейдет в качество. Земля стонала под ногами такой здоровенной орды диких воинов…

Эти горные племена, порождение мрачного безмолвия бескрайних просторов диких земель, составляли одну из самых мощных армий в мире… единственное, в чем они нуждались, — это снаряжение. И римляне обещали им его предоставить. В какой-то мере….

С таким войском можно было решать любые поставленные задачи. Опьяненный своими прошлыми успехами, уже бивавший и галлов, и иллирийцев, и иберов, претор Тиберий Фонтей теперь не видел ни малейшей проблемы в том, что ему предстоит встретиться с этими «жалкими толпами карфагенских бандитов-оборванцев». Глядя на суровое лицо римского командующего в стиле а-ля Челентано, не оставалось ни тени сомнения, что такое экзотическое животное как обезьяна произошло от человека. От этого конкретного человека!

С этой огромной армией римляне рассчитывали не только легко задавить числом повстанцев Верики и небольшую армию Кирилла, в которой опять насчитывалось 1,5 тысячи контрактников, но и захватить на юге значительную часть карфагенских владений, которые обороняли: некий Магон и Гасдрубал, сын Гискона. Общее руководство обороной по прежнему осуществлял наместник Иберии, брат Ганнибала — Гасдрубал, сын Гамилькара Барки, самый давний и самый опытный из карфагенских полководцев в Испании.

Уверенный в себе, Фонтей называл предстоявший ему поход на юг только так: «Это будет победная прогулка».

Как же он ошибался!

Когда Кирилл узнал, что вся сила и надежда римского командующего Тиберия Фонтея заключена в кельтибёрских вспомогательных отрядах, а римлян у него в подчинении совсем мало, он долго смеялся. Подрядились волки к собакам служить! Парню слишком хорошо было известно вероломство всех варварских племен, в особенности же испанских, с которыми он столько лет беспрерывно воевал бок о бок. Ведь воин, который выходит на рыночную площадь и торгует собой, сегодня дерется за одного господина, завтра — за его врага. И Кирилл без колебаний предложил вождям кельтиберов большую плату за то, чтобы они увели своих людей.

Лазутчиков и посредников он нашел легко — испанцами были переполнены оба враждебных лагеря, — впрочем, и достигнуть согласия оказалось не намного труднее. Кельтиберы не усмотрели в предложении Кирилла ничего ужасного — ведь их же не просили повернуть оружие против римлян! — а за такую плату, какую обещал им пуниец, не стыдно и сражаться, не только что уходить от сражения, и вдобавок это очень приятно — ничего не делать, побывать дома, повидать близких. А римлян бояться нечего — их слишком мало, чтобы задержать уходящих насильно. Да уж, некоторые люди из всего ухитряются извлекать пользу!

После чего Кирилл уговорил выдвинувшие на север, для защиты рубежей отряды Магона и второстепенного Гасдрубала действовать совместно. А с севера должны были атаковать врага авсетаны Верики. Тот опять собрал пару тысяч удальцов. У карфагенской армии, если не считать отряды контрактников Кирилла, тоже было восемь тысяч человек. В общем, уже получался полуторный перевес союзников Карфагена.

Кроме этого, у карфагенян появился еще один неожиданный союзник. К пунийцами должен был присоединится вождь грубого и воинственного племени свессетанов по имени Гифре Волосатый, приближавшийся, как шел слух, во главе семи с половиною тысяч воинов.

Точной численности этой армии никто не знал, ибо одни бойцы присоединялись к ней, а другие покидали, и это происходило постоянно. Тыловые шеренги этих варваров составляли представители отдельных кельтиберских кланов, жители долин и горцы, которые шли в бой босиком и без доспехов, но орудовали такими тяжелеными дубинами, что могли переломать противнику все кости.