Сумерки империи

В Эпинале вокзал заполонила целая армия молодых людей в блузах. Оказалось, что это были местные национальные гвардейцы. Их набралось больше четырех тысяч человек, и они без дела болтались по городу, потому что оружие им не выдали, а обучением новобранцев никто не озаботился. Гвардейцам только и оставалось, что наблюдать за прохождением линейных частей, направлявшихся в самое пекло, и маяться бездельем. Под впечатлением от увиденного я задумался о цене моего собственного героизма, побудившего меня отправиться на войну. Получалось, что Франция не так сильно нуждалась во мне, как я это себе представлял, раз уж она махнула рукой на четыре тысячи своих сыновей, которым даже не дали в руки оружие. А ведь и газеты, и депутаты постоянно твердили нам, что части национальной гвардии восточных департаментов отличаются прекрасной организацией и дисциплиной.

В одном поезде со мной ехал какой-то бригадный генерал. На всех пересадочных станциях он садился в те же поезда, что и я, и мне пришло в голову, что, возможно, он и есть тот самый генерал Кордебюгль, который возвращался в свою бригаду, и если я буду следовать за ним, то наверняка отыщу свой полк. Мне очень хотелось убедиться в правильности моего предположения, но я не решалея обратиться к генералу с вопросом. Однако в Бельфоре, стоя на перроне вокзала после долгих и безрезультатных поисков моих африканских стрелков, я, наконец, расхрабрился и спросил его:

— Простите, господин генерал, что я обращаюсь к вам, не имея чести быть с вами знакомым. Не вы ли будете генерал Кордебюгль?

— Нет, сударь. А что вам нужно от него?

— Я хотел у него узнать, где я могу найти моего полковника.

— А вы что, солдат?

— Да, господин генерал. Я доброволец, и мой полковник, господин де Сен-Нере, перед отбытием из Алжира приказал мне прибыть в расположение Рейнской армии. Но я нигде не могу найти ни Рейнскую армию, ни мой полк.

— А я, сударь, не смог найти здесь ни командующего моим корпусом, ни командира моей дивизии, ни два мои полка, и не знаю, где их искать.

— Спасибо, господин генерал.

— Не за что.

Я уже собрался распрощаться с ним, как внезапно он отпихнул меня и бросился к какому-то подростку, который стоял, облокотившись на перила, и разглядывал локомотивы. На голове у паренька был нахлобучен не по размеру большой кивер[33].

— Где ты своровал этот кивер?

— Нигде я его не воровал, я его подобрал.

— Ну и где?

— Прямо на путях. Солдаты много набросали такого добра.

— В каком направлении ехали эти солдаты?

Мальчик показал рукой в сторону Мюлуза.

— Ну теперь мне хоть что-то стало понятно, — сказал генерал. — На этом кивере номер одного из моих полков, и теперь я по крайней мере знаю, что часть моей бригады проехала эту станцию. Осталось только найти ее.

В отличие от генерала мне не посчастливилось найти хоть какой-то предмет, потерянный или выброшенный солдатами моего полка, и поэтому я был вынужден продолжить свои бесконечные поиски. Служащие железной дороги пытались помочь мне, но они были не в состоянии что-то запомнить в этой фантастической мешанине эшелонов, проносящихся через их станцию. Они и слыхом не слыхивали ни о каких африканских стрелках. Им приходилось с утра до вечера наблюдать весь этот нескончаемый людской поток, и различали они только пехотинцев, гусар, артиллеристов, кирасир, уланов, солдат железнодорожных войск, да и те окончательно перепутались в их головах.

В Страсбурге я обнаружил драгунов, в Агено — кирасир, в Саргемине пехотинцев, уланов и гусар, но мне нигде не удалось обнаружить полки бригады Кордебюгля. Постепенно я объехал весь Эльзас и всю Лотарингию и вернулся обратно в Мец, так ничего и не узнав за время моих поисков.

В Меце я вновь отправился в штаб.

— Что-то долго вы искали свою часть, — заявил офицер, который когда-то обещал мне помочь. — Ваш полк находится в Бельфоре.

— Я только что оттуда.

— Значит, вы его так и не нашли? Следовательно, его перевели в Страсбург.

— Там я тоже был.

Мы взглянули друг на друга и одновременно покатились со смеху.

— Знаете, сударь, — сказал офицер, — оставайтесь-ка вы в Меце и приходите завтра[34]^{[35][36][37][38][39][40]}. Кстати, поскольку вы объехали большую территорию и многое повидали, скажите, не показалось ли вам, что положение постепенно выправляется?

— Я видел только частности и не могу судить о положении в целом.

— Так ведь частности — это и есть самое главное.

— Офицеры жалуются на нехватку палаток. У солдат нет ни бачков, ни котелков. Я видел, как жарили яичницу на крышках от бачков и ели, выкладывая ее на куски хлеба.

— Ох уж эти интенданты!

— А интенданты утверждают, что им попросту нечем снабжать войска. Полки отправляли в большой спешке, офицерам говорили, что в Страсбурге и Меце имеются арсеналы и склады, и там их обеспечат всем необходимым. Арсеналы и склады действительно имеются, но они оказались пустыми. В некоторых батальонах уже неделю не выдавали кофе, потому что на кухнях нет мельниц.

— Вот вам результаты экономии, навязанной нашей армии депутатами-лавочниками.