Сумерки империи. Российское государство и право на рубеже веков

Экзамен окончившим курс студентам производился в особых государственных комиссиях. Как острили злые языки, храмы науки превратились в высшие полицейско-учебные заведения.

Однако этим дело не ограничилось. В 1882 году после ухода военного министра Д. А. Милютина были закрыты женские врачебные курсы при Николаевском военном госпитале в Санкт-Петербурге, что означало уничтожение женского медицинского образования. В 1886 году были закрыты все женские курсы, кроме Бестужевских (высшие женские курсы в Санкт-Петербурге, одно из первых женских высших учебных заведений в России), причиной чему стало активное участие курсисток в революционном движении. С 1887 года для поступления в вуз надо было предъявить справку из полиции о благонадежности.

В 1886 году было введено ограничение на прием евреев в высшие учебные заведения: в пределах черты оседлости процентная норма составляла для мужских гимназий и университетов 10 % от всех учеников, в остальной части России – 5 %, в столицах – 3 %[30].

В июле 1887 года был издан циркуляр министра просвещения И. Д. Делянова, призванный «урегулировать» социальный состав учащихся. Прозванный «циркуляром о кухаркиных детях», он предписывал не принимать в гимназию детей из «недостаточных классов населения» «за исключением разве одаренных необыкновенными способностями». Таким образом, путь в университет кухаркиным детям практически был закрыт. Это объяснялось отсутствием должного надзора за ними со стороны родителей и, соответственно, низким уровнем нравственности и культуры детей из таких семей, а также отсутствием у них необходимых условий для учебы.

Как раз под действие этого закона попал будущий писатель Корней Чуковский, который в автобиографической повести «Гимназия. Воспоминания детства»[31] красочно описал, как кухаркиных детей выгоняли из учебных заведений.

Начальные школы передавались напрямую в ведение Святейшего синода (церковно-приходские школы). Для того чтобы крестьянский ребенок мог продолжить учится в гимназии, за него должен был ручаться кто-то из знатного сословия.

2. Подчинение земств дворянству

В мае 1883 года Александр III выступил с речью перед представителями крестьянского самоуправления, волостными старшинами, в которой призвал их следовать «совету и руководству своих предводителей дворянства» и не надеяться на «даровые прирезки» к наделам крестьян. Понятно, что отмена крепостного права нанесла сокрушительный удар по могуществу дворянского сословия, лишившегося вотчинной власти, а вместе с ней и исторической перспективы. Александр III решил вернуть дворянам как основной опоре самодержавия часть утраченных позиций.

Император представлял себе земства чем-то вроде совета местных помещиков, которые, по-барски любя, опекают все остальные сословия и распоряжаются их жизнью. Объяснялось все желанием оградить крестьян от несвойственных им и потому утомительных обязанностей, связанных с самоуправлением. Якобы крестьяне по природе и образу жизни к таким обязанностям не приспособлены. Другое дело – образованные и высокоморальные дворяне.

Свои идеи император воплотил в следующих документах:

– Положение о земских участковых начальниках[32]1889 года.

– Положение о губернских и уездных земских учреждениях[33]1890 года.

– Городовое положение[34]1892 года.

Земские участковые начальники теперь назначались только из дворян[35]и наделялись широкими полномочиями по надзору за самоуправлением крестьян и в судебной сфере. Они могли отменять постановления сельских и волостных сходов, подвергать крестьян телесным наказаниям и штрафам. Таким образом, практически возвращалась сословность и упразднялись сельские мировые суды (подробнее см. ниже).

Предметы административного ведения земских участковых начальников были изложены в пп. 23–31 Положения 1889 года. В частности, начальники обеспечивали надзор за всеми установлениями крестьянского общественного управления, а также осуществляли ревизии порядка управления сами или по поручению губернатора или его представителей.

Вместе с уездными исправниками и становыми приставами начальники контролировали деятельность волостных старшин и сельских старост, в том числе по охранению благочиния, безопасности и общественного порядка, равно как по предупреждению и пресечению преступлений и проступков.