Сумерки Кланов-3: Охотники

До того, как Алонсо закончил речь, дюжина голосов возникла на мостике Клыка. Приказы посылались другим кораблям флотилии. Воинов созывали на битву. Звёздный Полковник Алонсо обозревал хаос на мостике и удовлетворённо кивнул. Хотя и не все члены его команды были из касты Воинов, в этот момент каждый во флотилии готовился к битве.

Глядя на голографическое представление Кораблей Войны Внутренней Сферы, по мере того, как они совершали своё медленное, величественное движение через холодный, безжизненный космос, разделяющий два флота, незнакомый холод пробежал по его спине. Вместе с ним пришло осознание того, что Звёздный Полковник Алонсо должен был начать первую битву новой фазы войны.

Его губы двигались, когда он тихо цитировал строчки из предания:

Нет никого сильнее, никого безжалостней,

Чем Призрачный Медведь.

Никто не может выстоять против него.

Мы знаем то, что должно быть истиной:

Призрачный Медведь побеждает всех.

Стихи застыли на его губах. По какой-то непонятной причине звучащие, мощные слова оставили горький вкус на его языке. Неожиданная атака сомнений была так нехарактерна, так удивительна, что строчки, как казалось, звучали пустыми, как скорлупа.

Неожиданно, Алонсо почувствовал ощущение, которого он никогда не знал за свою короткую, кровавую жизнь Воина Клана.

Это чувство было страхом.

23

КВС Рейнджер

Безымянная Звёздная Система

Глубокая Периферия

15 Декабря 3059 1810 часов.

Капитан Мерсия Уинслоу стояла около своей командной консоли на борту Рейнджера, держась рукой за поручень, присоединённый к стальной оболочке панели. На экране мостика она могла легко выделить квартет открытых белых кругов, которые нацеливающая и отслеживающая система Корабля Войны отобразила, чтобы представить неизвестных контактеров. Если цели были бы определены, как враги, иконки автоматически переключились бы на красные треугольники.

Рейнджер вышел из гиперкосмоса через тридцать секунд после флагманского корабля, но был первым, кто заметил неидентифицированные суда. Поскольку она находилась ближе всех к ним, ей было приказано сблизиться с неизвестными кораблями. Уинслоу, как и все в экспедиционном войске знала, что это были враги. Экспедиционное войско прошло шесть сотен световых лет от дальнего края Альянса Внешних Миров. Кроме малых прыжковых кораблей класса Скаут, пилотируемых Корпусом Исследователей, ни одно судно Внутренней Сферы никогда не проникала так глубоко в неизведанную часть космоса со времён Исхода. Однако сейчас экспедиционному войску пришлось следовать процедурам, разработанным во время тренировок, предшествовавших их отлёту, процедурам отточенным до боевой остроты с каждым удачным прыжком на вражескую территорию.

Когда поступил приказ сближаться с неизвестными, Уинслоу приказала команде своего Разрушителя класса Лола III занять места на боевых станциях. Немедленно слабый голубой свет заменил белый, распространяемый верхними панелями. Уинслоу знала, что смена света была предназначена для того, чтобы сделать легче операторам сенсоров и орудий находить мелкие детали на их дисплеях.

Она также знала, что действительная причина уходила корнями к первой глобальной войне на Терре. В ранние дни морских боев примитивные субмарины, ведомые враждующими нациями, могли, по выбору, начинать атаки ночью. В те дни, корабли использовали мягкий красный свет, чтобы позволить глазам капитана приспособиться к тусклому свету поверхности до того, как смотреть в перископ. В позднюю часть двадцатого столетия было обнаружено, что голубой свет был лучше для глаз матросов. Уинслоу подозревала, что настоящей причиной того, что она получала головную боль от напряжённых глаз, было то, что военные планировщики и кораблестроители были весьма ограничены. Если традиция говорила о голубых огнях, когда звучит тревога, тогда голубые огни должны гореть.

По мере того, как её глаза приспосабливались к изменению света, низкий, сексуальный женский голос прозвучал по кораблю.

— Основная тревога, Основная тревога. Всем занять свои места. Это не учения. Тревога. Тревога.

Голубой свет меньше надоедал Уинслоу, чем генерированный компьютером голос. Она знала, что годы исследований показывали, что члены команды, мужчины и женщины уделяли больше внимания такому женскому голосу, чем точному, сильному мужскому, популярному благодаря бесчисленному количеству тривидео и голодрам. Это не останавливало её от ощущения раздражения от предположений о качествах несуществующей женщины.

Это была странная затерянная ревность, говорила она себе снова и снова. Уинслоу была хорошо выглядящей женщиной на взгляд любого человека. Молодая, хорошо сложенная, с длинными каштановыми волосами, собранными в тугой пучок у основания шеи. Она выглядела скорее как актриса в низко-бюджетном головиде, играющая роль флотского офицера, чем гениальным стратегом. Нет, Мерсия Уинслоу не любила фантомную соблазнительность, потому что это была война, и война была серьёзным делом.