Сумерки. Переиздание (СИ)

А в следующий миг я вместе со своими спутниками стоял посреди просторного кабинета, где собрались все Владыки и фигуры Госпожи плюс их копии. И вот тут я понял, что не могу понять, зачем они здесь собрались, хотя и имею догадки на этот счёт.

- Уже появились, это хорошо, – проговорила Левиафан со своего места на кожаном диване. – Мы только вас и ждали.

- Да, – подтвердил её слова Вельзевул, – Мне кажется, что я смог найти способ как вернуть всех копий в их мир, но для этого нужно провести эксперимент в реальных условия.

- Это очень хорошо, – медленно произнесла Госпожа, уже считая в уме все возможные плюсы и минусы такого предложения. – Что для этого требуется?

- Место, где произошёл разрыв ткани мира, и кто-то или что-то, что может влиять на временной поток миров, – взгляды всех дружно скрестились на мне и моей копии.

- Гаспер? – С намеком на вопрос произнесла Госпожа, но я отлично её понял.

- Вполне вероятно, что я смогу выполнить свою роль, все же моя копия недостаточно развила свой механизм, а точнее вообще его не развивала, что прискорбно. Но я смогу. Вот только подозреваю, что вам Госпожа придётся снять с меня все печати Кромвеля.

- Плохо, – хмуро бросила высшая демоница.

- Печати, какие такие печати? – Недоуменно произнесла Левиафан, смотря то на меня, то на мою Госпожу.

- Печать Кромвеля или же Печать Семи Небес, как её некоторые называют, одна из сильнейших и сложнейших печатей в мире, что была создана одним из епископов Церкви с помощью отлученного от неё мага-еретика. В своей безумной гениальности эти двое создали умопомрачительный своей безумной сложностью и гениальностью комплекс ритуалов, заклятий и рун, единственной целью которого было запечатать и подчинить цель печати пользователю печати. Имеет восемь уровней запечатывания: нулевой, первый, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой и седьмой. Каждый уровень запечатывает ровно половину всех сил цели, что в итоге приводит к тому что в распоряжении цели этой печати остаётся всего ноль целых четыре тысячных от его реальной силы. Чтобы привести пример скажу, что если аналогичную печать поставить на тебя, Левиафан, то ты станешь равной обычному демону среднего ранга, я или Люцифер – слабому высшему. Но даже не это самое страшное в этой печати, а то, что тот на ком её применили не может физически ослушаться того, кто наложил эту печать или на кого она была настроена после наложения. Это полное и безоговорочное подчинение как физически, так и ментально, духовно, даже без намека на полумеры и возможное освобождение в будущем. Путы ограничения и послушания ложатся на саму душу. И применялась она на моей памяти всего раз, главой протестантского ордена Хеллсинг двести лет назад на последнем из Королей Нежити, что пять лет назад умер, разрушив половину Лондона, – Вельзевул с сочувствием посмотрел на меня, будто на смертельно больного. – Скажи, Влади, как это чувствовать себя под этой печатью? – Обратился он ко мне.

- Госпожа? – Спросил я разрешения.

- Позволяю... – ответила она, но была прервана все тем же Вельзевулом.

- Вот это я и имел ввиду. Пустая оболочка, не способная на собственное волеизъявления. Пускай и обладающая колоссальной мощью. Впрочем, простите меня, это только мои мысли, и я бы не отказался услышать мнения об этом от непосредственной жертвы этой печати.