Сумерки. Переиздание (СИ)

- Кажется, кто-то забыл, что кому-то нужен отдых, покой и обильное питание, а так же кому-то запрещено напрягать как тело так и духовную оболочку. Не скажете кто это, Госпожа, а? - Теперь уже вокруг слуги образовался чёрный, липкий и тягучий, словно смола, покров силы, от чего девушка на кровати тут же вскинулась, как рядовой при виде генерала, при этом немного побледнев и тут же принялась яростно кивать головой, мол “я все поняла, я больше не буду”.  Вот и ладушки,  с полным довольством собой улыбнулся слуга. - А теперь продолжим дальше. Итак, ложечку за Грейфию Люцифуг…

И девушке ничего не оставалось, как покорно открыть свой маленький ротик, и, смотря на приближающуюся ложку, как на самую ядовитую змею в мире, заглотить её. Все же девушке очень не хотелось злить ещё больше и так своего взбешенного слугу, который находился на самой грани своего самоконтроля. Ей и так с головой достаточно тех отголосков его ауры, что иногда прорывались наружу и которые она могла ощутить. А уж вид бледных слуг, которые ходили по поместью Ситри этого мира, словно проглотивших несколько ломов, особенно вид бледной Левиафан этой реальности, которой “посчастливилось” попасть под горячую руку её слуги в не самый благостный момент, только укреплял её желание вести себя смирно. А потому она будет молчать и дальше глотать бульон, которым её кормят, пускай он уже ей осточертел дальше некуда.

Много-много ложек бульона спустя.

- Последняя, три тысячи двести седьмая ложечка и все, Госпожа. На этот раз за вашего Ферзя, Гаспера Влади.

С неимоверным усилием, девушка на кровати смогла открыть рот и позволить вылить в него содержимое этой проклятой ложки, после чего, вновь собрав в себе все силы, проглотила это внутрь себя. Как только теплая жидкость наполнила собой желудок, она со слабым стоном упала обратно на подушку, застыв без движения и наслаждаясь прекращением столь долгой пытки. Дьявол, как же ей хорошо и плохо одновременно.

 А теперь, Сона, мы с тобой поговорим о твоей глупости и её последствиях,  радостно пропел её мучитель и внезапно по спине девушки пришёлся озноб, а она поняла, что ничего ещё не кончено, все только начинается. - Но прежде, Сона, будь душечкой и ответь на один мааааленький вопросик. Чем ты нахер думала, когда полезла с голой жопой на Грейфию?! - проорал он свой вопрос, отбросив прочь из своих рук поднос с грязной посудой в дальний угол комнаты, где она и разбилась на множество мелких кусочков. Чувства, что он подавлял в себе наконец начали прорываться наружу. Его начала бить крупная дрожь, дыхание участилось, сердце начало биться в три раза быстрей, а зрачки глаз, то сужались, то наоборот, расширялись. - Молчишь?! Нечего сказать?! Тогда говорить буду я! Мне многое есть, что сказать. Если ты думаешь, что уже стала невероятно сильной и теперь тебе море по колено, то вынужден спустить тебя с небес на грешную землю, пока ты жалкая соплячка не нюхавшая настоящей крови! И размазать тебя для других более старших демонов сущий пустяк. Думаешь, если я всегда рядом, то вечность буду тебе сопли с жопой подтирать, да? Так вот вынужден разочаровать ещё раз, я далеко не всесильный и не бессмертный, и в один прекрасный миг меня могут устранить, и останешься ты без своей палочки-выручалочки на все случаи жизни! Знаешь что, Сона, раньше ты была лучше, но в последние время ты становишься все больше похожей на избалованную вседозволенностью Гремори, все меньше думаешь, предпочитая полагаться на меня. Ты начинаешь деградировать! И в этом есть моя вина, слишком многое я делал за тебя, слишком много я позволял тебе делать самой. Пора это прекращать. Я ставлю тебе ультиматум, Сона, если подобное повториться ещё раз, то клянусь Владыками, я уйду из твоих фигур! Я пришёл в слуги к умной и сдержанной девушке, а не к клону-истеричке Гремори.

Поначалу, наследница Ситри была шокирована, затем напугана словами своего Ферзя, а на последнем его обещании она была готова разреветься. И она разревелась, слезы начали течь по её щекам, создавая мокрые дорожки на покрытом бинтами лице.

 Даже не старайся, Сона, в этот раз слезы на меня не подействуют,  холодно отчеканил слуга, глядя на повесившую голову девушку, что, сжав руки в кулаки, молча ревела. - Дьявол! - Выругался он и, подойдя к девушке, нежно обнял её.

Была одна слабость у слуги Ситри: он терпеть не мог, когда женщины плачут.