Сумерки Российской империи

«Интеллигентский террор и массовое рабочее движение были разрозненны и этой разрозненностью лишены должной силы … Как раз поэтому спорила против террора и старая «Искра», когда она писала в № 48: «террористическая борьба старого образца была самым рискованным видом революционной борьбы, и люди, бравшиеся за нее, имели репутацию решительных и самоотверженных деятелей... Теперь же, когда демонстрации переходят в открытое сопротивление власти,.. наш старый терроризм перестает быть исключительно смелым приемом борьбы... Теперь героизм вышел на площадь; истинными героями нашего времени являются теперь те революционеры, которые идут во главе народной массы, восстающей против своих угнетателей...»

«Нам кажется поэтому, - продолжает Ленин, - явным преувеличением следующее утверждение «Революционной России» (печатный орган эсеров – ДЛ): «Пионеры вооруженной борьбы потонули в рядах возбужденной массы...» Это скорее желательное будущее, чем осуществленное уже настоящее. Убийство Сергея в Москве 17-го (4-го) февраля (имеется в виду убийство великого князя Сергея Александровича – ДЛ), о котором как раз сегодня сообщил телеграф, является, очевидно, терроризмом старого образца. Пионеры вооруженной борьбы еще не потонули в рядах возбужденной массы. Пионеры с бомбами, очевидно, подкарауливали в Москве Сергея в то время, как масса (в Питере) без пионеров, без оружия, без революционных офицеров и без революционного штаба, «с гневной яростью кидалась на колючую щетину штыков»… Разрозненность, о которой говорено было выше, еще существует, и единичный, интеллигентский террор тем более поражает своей неудовлетворительностью, чем яснее теперь стало для всех, что «масса поднялась до одиночек героев, в ней пробудился массовый героизм»… Пионеры должны на деле потонуть в массе, т. е. прилагать свою самоотверженную энергию в неразрывной, фактической связи с восстающей массой, идти вместе с массой не в фигуральном, не в символическом смысле слова, а в буквальном».

В ходе революции 1905 года в ПСР выявились внутренние противоречия – оформились левое и правое крыло партии, из конфликта которых вырос раскол 1906 года. Из партии выделились левые эсеры, эсеры-максималисты, которые утверждали, что Россия стоит непосредственно перед социалистической революцией и требовали немедленной реализации программы-максимум: социалистических преобразований, социализации земли, фабрик, заводов, других отраслей хозяйства. Своей опорой максималисты считали трудовое крестьянство, себя – выразителем его интересов. Далее в программных установках эсеры-максималисты абсурдно скатывались к старому-доброму народничеству: социалистическая революция должна осуществиться «инициативным меньшинством» - организацией заговорщиков, действующих в интересах народа (и это на фоне по настоящему массовой, народной революции, происходящей на улице!).

Напротив, правое крыло партии, выделившееся в Трудовую народно-социалистическую партию («Народные социалисты», «энесы»), придерживалось консервативных взглядов. За риторикой о народовластии скрывались установки о возможности совместной власти «трудового народа» и буржуазии, в земельном вопросе не исключался, при отчуждении помещичьих земель, их выкуп, одновременно выдвигался и классический тезис «национализация всех земель», но он сопровождался оговорками о сохранении в собственности земель, где ведется «трудовое хозяйство» и т.д. Энесы, стремящиеся к легальной деятельности, начали планомерный дрейф в сторону кадетов.

Эсеровский центр исходил из программы, принятой на учредительном съезде партии. Задачи в ней определялись следующим образом: «чтобы все слои трудового и эксплуатируемого населения сознали себя единым рабочим классом, видели в своем классовом единстве залог своего освобождения, и путем планомерной организованной борьбы совершили социально-революционный переворот, программой которого являются: освобождение всех общественных учреждений из-под власти эксплуатирующих классов; уничтожение, вместе с частной собственностью на естественные силы природы и общественные средства производства, самого деления общества на классы; уничтожение современного классового принудительно-репрессивного характера общественных учреждений, при сохранении и развитии их нормальных культурных функций, т.е. планомерной организации всеобщего труда на всеобщую пользу» [207].

Последняя фраза с совршенной очевидностью говорит, что еще в 1905-1906 годах эсеры исходили из необходимости плановой экономики, планирования хозяйства. Цель существования органов власти они определяли как "планомерную организацию всеобщего труда на всеобщую пользу".