Сумерки в полдень

— В такое сложное время некоторые решения приходится принимать быстро, — тихо возразил Галифакс, собирая морщины на высоком лбу. — Мы не консультировались даже с французским правительством.

— В перечислении стран, которые приглашены принять участие в решении важнейшей европейской проблемы, я не услышал названия моей страны, — с той же медлительной и жесткой четкостью продолжал советник. — Может быть, я ослышался?

— Но, мистер Краевский! — Старик молитвенно сложил перед собой длинные худые кисти рук. — Но, мистер Краевский, не мы же рассылаем приглашения на конференцию в Мюнхене. Если вы внимательно слушали речь премьер-министра, вы должны знать, что эти приглашения послал рейхсканцлер Германии.

— Но эта приглашения он послал по предложению вашего премьер-министра. В письмах Гитлеру и Муссолини ваш премьер-министр не упоминал ни Советский Союз, ни Чехословакию.

Морщины на худом лице Галифакса собрались, изображая подобие сожалеющей улыбки.

— Вы не точны, мистер Краевский, — осторожно, но многозначительно произнес Галифакс. — В письме германскому рейхсканцлеру Чехословакия упоминалась, но герр Гитлер не захотел и слушать об участии в конференции чехословацкого представителя. Он пожелал, чтобы чехословацко-германский спор решали только великие державы.

— Из этого следует, что моя страна должна принять участие в этой конференции, — сказал Андрей Петрович. — Ни по размеру территории, ни по численности населения, ни, наконец, по военной мощи ее нельзя отнести к малым странам.

— Разумеется, разумеется, — поспешил подтвердить Галифакс.

— Тогда почему же она отстранена от участия в конференции великих держав?

Старик опять молитвенно сложил руки и поднял глаза к потолку, будто молился, прежде чем ответить на трудный вопрос. Взглянув на него, Антон вспомнил случай, о котором рассказывалось в недавно вышедшей биографии Галифакса. В бытность вице-королем Индии он отправился в деревушку, где жил Махатма Ганди, чтобы уговорить того отменить объявленную индийцами кампанию гражданского неповиновения английским властям. Когда Ганди, не поддавшись уговорам вице-короля, опустился на колени, чтобы помолиться, Галифакс стал с ним рядом и так же, как сейчас, молитвенно поднял сложенные руки. Он стоял на коленях, смотрел в потолок и шептал что-то так долго, как долго молился Ганди, а поднявшись, объявил, что бог вдохновил его на жесткие меры, и тут же приказал арестовать и бросить в тюрьму Ганди и всех его помощников.

— Тогда почему же моя страна отстраняется от участия в конференции великих держав? — повторил Андрей Петрович более требовательно.

— Потому что она не может принять в ней участие из-за недостатка времени, — ответил Галифакс и, взглянув на советника коротко и быстро, добавил: — Ведь Москва далеко от Мюнхена.

— Нетрудно выбрать город поближе к Москве: например, Берлин. Но дело не в городе. Советский народный комиссар иностранных дел находится в Женеве, а от Женевы до Мюнхена ближе, чем от Лондона.

— Ваш министр выехал или выезжает, как мне сообщили, из Женевы в Париж, — уточнил Галифакс, рисуясь своей осведомленностью.

— Думаю, чтобы добраться из Парижа до Мюнхена, ему потребуется не больше времени, чем господину Даладье, приглашенному на конференцию.

— Конечно, — согласился Галифакс. — Но когда я говорил о недостатке времени, я имел в виду время, которое потребуется, чтобы добиться согласия герра Гитлера на участие России. Он, наверно, будет против. Вы же не думаете, что он охотно согласится на ваше участие?

— А вы не думаете, что конференция великих держав, созванная там, где захотелось Гитлеру, и в таком составе, который он одобрил, примет только угодные ему решения? — спросил Андрей Петрович и, не получив ответа, хмуро заключил: — Правительства Англии и Франции, согласившись принять участие в этой конференции на условиях Гитлера, заранее капитулировали перед ним.

Вокруг большого рта Галифакса жестко залегли, будто окаменели, морщины.

— Я не могу запретить или помешать вам, мистер Краевский, иметь свое мнение, — сухо проговорил он, — но могу заверить вас, что оно ошибочно. Мы ищем согласия с другими заинтересованными державами, но ни о какой капитуляции не может быть речи.

— Вы уже капитулировали, — жестко повторил Андрей Петрович, подчеркнув слово «уже». — Отстраняя от участия в конференции Чехословакию и мою страну, английское правительство нарушило договоренность о совместных действиях в защиту мира.

Молитвенно сложенные руки снова загородили глаза Галифакса, Антон видел лишь углы скорбно сжатого рта.

— Английское правительство вдохновлялось и вдохновляется во всех своих действиях лишь заботой о мире, — прочувствованно произнес Галифакс. — Мы молимся о мире и делаем все, что в наших силах, чтобы сохранить его, мистер Краевский. Мы не хотим войны.

— Избежать войны можно, либо защищая мир совместными усилиями, либо капитулируя перед агрессором, — сказал Андрей Петрович.