Сумерки в спальном районе

Он уныло осмотрел покоящийся в полумраке пустой зал. Бесконечные ряды кресел, покрытые белой материей, произвели на него сейчас какое-то тяжелое, почти безнадежное впечатление. Недавняя уверенность в успехе всей затеи улетучилась напрочь.

Напротив, Кирилл вдруг ощутил полную свою непричастность к этому залу и всему, что в нем обычно происходит. Совершенно дурацкой, безумной затеей был этот показ. Просто выставил себя бездарным дураком, вот и все.

А навоображал себе бог знает чего!..

Главное, если бы как следует подумал, то, возможно, избежал бы этого унижения. Надо было, наверное, вообще брать не Сэлинджера, а какую-нибудь классику, лучше всего русскую. Или уж, на худой конец, Володина. Те же «Пять вечеров», например…

Впрочем, и это вряд ли бы помогло. Что, по большому счету, может быть общего между ним, Кириллом Латыниным, и монументальными спектаклями «Авангарда»?..

Он совершенно сюда не вписывается. У него и фактура другая, не такая, как любит Рогова. Вон у нее какие гренадеры по сцене ходят! А он невысокий, легкий, даже несколько субтильный…

Из-за кулис появились постановщики, стали что-то передвигать около задника. Оставаться здесь дольше было нелепо.

Стоит ли вообще подниматься наверх?.. Можно ведь, конечно, и сразу пойти домой, избавить себя от унизительного объяснения…

Кирилл задумался.

Ну уж нет, раз так произошло, то надо выпить эту чашу позора до самого дна!

Он решительно тряхнул головой, но тут же решимость оставила его. Он постоял еще несколько секунд, потом вздохнул и поплелся прочь со сцены.

Старинная лестница с резными перилами и слегка стертыми каменными ступеньками, покрытыми красной ковровой дорожкой, вела на четвертый этаж, где в самом конце длинного коридора находилась святая святых — кабинет Роговой.

Посетителя, направлявшегося в кабинет, для того чтобы он мог в полной мере оценить оказываемую ему честь, по дороге сопровождали всевозможные свидетельства насыщенной творческой жизни и международных связей художественного руководителя. Вдоль всей лестницы на стенах висели афиши спектаклей «Авангарда», аккуратно перемежавшиеся не меньшего размера фотографиями, на которых Эльвира Константиновна красовалась рядом с разнообразными знаменитостями. При этом костюмы на ней постоянно менялись, неизменной оставалась только сдержанная, полная достоинства улыбка.

На одной фотографии она стояла, опершись о рояль, за которым сидел седовласый человек. Надпись под ней гласила: «Народная артистка СССР Э. К. Рогова работает над музыкой к спектаклю „Милый друг“ вместе с известным французским композитором М. Леграном».

На другой народной артистке пожимал руку известный на весь мир человек с родимым пятном на голове. Надпись свидетельствовала: «Президент СССР М. С. Горбачев благодарит выдающегося режиссера Э. К. Рогову за вклад в российское театральное искусство».

На третьей — на фоне Эйфелевой башни Эльвиру Константиновну любовно прижимал к себе импозантный мужчина в белой широкополой шляпе. Кирилл прочел: «Гастроли театра „Авангард“ в Париже, 1979 г. Художественный руководитель Э. К. Рогова вместе с дизайнером П. Карденом».

Кирилл нашел, что Рогова с тех пор практически не изменилась. Впрочем, он этому вовсе не удивился. Люди такого уровня, наверное, почти не меняются с годами.

На следующем лестничном пролете художественного руководителя можно было лицезреть вместе с поэтом-песенником И. Резником, руководителем ЛДПР В. Жириновским, композитором А. Журбиным. Далее Э. К. Рогова запечатлелась последовательно с мэром Москвы Ю. Лужковым, художниками И. Глазуновым и Н. Софроновым, народными артистами О. Ефремовым и О. Табаковым, режиссерами П. Бруком и Д. Стреллером, певицей А. Пугачевой, хореографом Ю. Григоровичем, певцом и депутатом Госдумы И. Кобзоном, а также с космонавтом А. Леоновым, изобретателем автомата М. Калашниковым, тележурналистом В. Познером и многими, многими другими.

На четвертый этаж Кирилл Латынин поднялся вконец подавленный величием художественного руководителя театра. Было уже совсем непонятно, зачем такое ничтожество, как он, Кирилл, отнимал у этой грандиозной женщины ее драгоценное время.

Не доходя до кабинета Роговой, он приостановился на секунду у внушающей уважение массивной двери с медной табличкой: «Директор театра Меркун Роберт Константинович». Затем проследовал дальше по коридору, пока не обнаружил другую монументальную дверь с надписью: «Заведующий труппой театра, помощник художественного руководителя Воробчук Семен Игоревич». Постучался и осторожно заглянул внутрь.

Заведующий труппой сидел за письменным столом и говорил по телефону. Завидев Кирилла, он энергично замахал ему рукой, предлагая войти. Прямо за спиной заведующего висел большой, написанный маслом портрет, на котором опять же была изображена народная артистка Э. К. Рогова. Одетая в синий костюм, она стояла выпрямившись во весь рост, с высоко поднятой головой, строго глядя прямо перед собой.