Сумерки в спальном районе

— Эльвира Константиновна сейчас поднимется. Она просила вас подождать в кабинете.

При этих словах «рэферент» выдвинула правый ящик стола, достала оттуда ключ, поднялась со стула и проследовала к запертой двери в конце приемной. Отперев дверь, за которой оказалась еще одна, она открыла и ее, после чего пригласительным жестом предложила Кириллу войти внутрь.

Он не без робости переступил заветный порог.

Кабинет художественного руководителя поражал своими размерами и яркими красками. Пол был покрыт мягким персидским ковром ядовитой желто-зеленой расцветки. На стенах висели бесчисленные дипломы, вымпелы советских времен и опять же фотографии, запечатлевшие Эльвиру Константиновну в разные торжественные моменты ее безудержной творческой жизни.

В левой части кабинета находился длинный, лакированный, очевидно предназначавшийся для деловых заседаний, стол. В правой стояли шкафы, сквозь стеклянные створки которых Кирилл разглядел многопредметный хрустальный сервиз, а также большой набор блестящей от позолоты хохломы. Еще на полках, умело размещенные между сервизом и хохломой, стояли книги, развернутые таким образом, что можно было увидеть дарственные надписи с размашистыми подписями, явно принадлежащими авторам данных произведений.

Центральное место занимал огромных размеров письменный темно-коричневый стол, над которым традиционно висел портрет хозяйки, на этот раз в лиловом костюме с белым воротником. Напротив стола размещались обитый красным бархатом диван на толстых ножках и два таких же монументальных кресла. И на кресле, и на диване удобно расположились белоснежные игрушечные зайцы. Целая заячья семья — от большого, полутораметрового зайца, одетого почему-то в оранжевый жилет, до более мелких, в локоть ростом.

Слегка ошеломленный увиденным, Кирилл с особым интересом воззрился на этих зайцев. Тем временем Василиса Трофимовна, в руках которой неизвестно откуда появилась тряпка, сноровисто протерла длинный стол, который и без того блестел чистотой. Затем отодвинула один из бесчисленных стульев, стоявших около него, и предложила Кириллу присесть.

Кирилл поблагодарил и деликатно уселся на краешек, оказавшись, таким образом, спиной как к зайцам, так и ко всему кабинету.

— Вам водички принести? — любезно предложила «рэферент».

В принципе водичка бы не помешала. Но с другой стороны, вот-вот может войти Рогова, и мысль о том, что она застанет его в тот самый момент, когда он будет прихлебывать воду, слегка смутила Кирилла, так что он счел за лучшее отказаться, для чего пришлось сильно повернуть голову.

Вообще все это было как-то неловко.

— Ну как хотите, тогда посидите, подождите, — сказала Василиса Трофимовна, оказавшаяся в этот момент уже в другом конце кабинета.

Она походя провела тряпкой по ручкам кресел и дивана и с достоинством удалилась, оставив Кирилла наедине с зайцами.

Однако расслабиться ему не удалось. Очень скоро напряженным слухом он уловил приближающиеся к двери шаги и услышал громкий, властный голос Эльвиры Константиновны, явно за что-то отчитывающей «рэферента». Потом дверь распахнулась, и появилась сама хозяйка кабинета.

Кирилл поспешно вскочил.

— Здравствуйте, — волнуясь, произнес он.

— Добрый вечер! — поздоровалась в ответ народная артистка, четко артикулируя гласные звуки. — Да вы садитесь, что вы встали? — При этом она указала на занятый зайцами диван.

Кирилл замешкался, пытаясь решить, присесть ли ему на краешек, не тревожа при этом зайцев, или все же попытаться осторожно сдвинуть их в сторону.

— Зайцев пересадите в кресло, — увидев его замешательство, пришла на помощь Рогова. — Потом перед уходом вернете обратно.

Кирилл с пониманием кивнул и послушно выполнил указание, стараясь разместить зайцев в кресле таким образом, чтобы они ненароком не завалились на бок. Не без усилий, но это ему удалось.

Тем временем Эльвира Константиновна уселась на свое место и нажала на кнопку селектора.

— Сенечка, организуй нам чайку! — распорядилась она. — И пирожные не забудь! Как я люблю. Ассорти. — После чего повернулась к Кириллу и, внимательно оглядев его, доверительно сообщила: — Вот раздумываю над новой постановкой. То, чего еще никто никогда не делал. Хочу на драматической сцене поставить «Войну и мир». Полностью, весь роман. Вот так вот. Это будет серьезный удар по кое-кому! — И она выразительно скосила глаза к потолку, как бы намекая на кого-то из сильных мира сего. — Согласен? — спросила она, неожиданно переходя на «ты».

— Конечно, — закивал Кирилл, на самом деле не совсем разобравший, по кому будет нанесен удар и в чем именно он будет состоять.

— Да, только так, — словно утверждаясь в своем решении, повторила Эльвира Константиновна. — Весь роман полностью. Все четыре тома. С эпилогом. Что скажешь?

— Здорово! — выдохнул придавленный грандиозностью замысла Кирилл.