Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Вернемся к исходному пункту наших размышлений. То, с чем мы столкнулись, – признание воспитательного бессилия школы перед лицом – скажем так – социального контекста. Потому мы слышим просьбу убрать безнравственность из жизни – тогда и школа, окруженная извне благорастворением воздухов, сможет транслировать своим питомцам «заказ на идеальное». Но, собственно, когда было иначе? Можно ограничить разгул порочных страстей, устранив приманки для них; но нужно быть готовым принять и цену такого решения. Она заключается не только в том, что происходит всесторонняя деградация жизни, но и в том, что искусственно зажатые внутри пороки никуда не деваются: чем сильнее давление, тем мощнее в свой час распрямится пружина. Да и вынужденная добродетель – даже и настоящая – теряет свою цену.

Итак, рассчитывать на то, что кто-то извне закажет нам идеальное, – наивная утопия. Этот «идеал» может быть только продуктом лицемерия и фарисейства. Еще большая утопия – рассчитывать на то, что этот заказ, даже если он будет сформулирован, пойдет на пользу. Нравственные прописи, которые внушает или делает вид, что внушает, школа своим питомцам, находились, находятся и будут находиться в разладе с окружающей действительностью.

Не стоит считать эту точку зрения пессимистической. Ситуация видится безнадежной при том условии, что ставится невыполнимая задача. Но ведь это не обязательно – и, кроме тех двух путей, о которых шла речь выше, есть и третий, предложенный Пироговым. Особенность этого ответа в том, что он не может быть навязан образовательной системой, сформулирован в программе, положен в основу школьного уклада; этот ответ вообще не поддается не только административному регулированию, но – на этом уровне – даже и фиксации; этот ответ может быть дан личностью наставника – и ничем больше.

Вот как формулирует его – ясно и трезво – враг всего логически стройного и безжизненного, всего отвлеченного, всего недостижимого Пирогов: «Или, наконец, приготовить нас воспитанием к внутренней борьбе, неминуемой и роковой, доставив нам все способы и всю энергию выдерживать неравный бой». И продолжает – о том, что нужно перевоспитывать самих воспитателей. Собственно, здесь можно и закончить – лучше Пирогова все равно не скажешь, комментарии ничего не добавят к его мысли. Разве только то, что, пытаясь вооружить учеников этим орудием, мы должны сами им обладать, и все равно большинство у нас его не возьмет – хотя и станет добровольно придерживаться общественно полезных и допустимых границ. Важно помнить и о том, что в этой внутренней борьбе окончательного результата быть не может: еще древние считали того, кто победил сам себя, победителем вдвойне, но поверженный восстает с новой силой…

А вот надежда на то, что социальная обстановка изменится и «поле идеального», представляемое тем или иным школьным предметом, – будь то словесность, история, физика или английский язык, – окажется востребованным, не только иллюзорна, но и профессионально опасна. Она мешает осуществить то немногое, что на самом деле возможно, – и для тех, для кого это возможно.

Станет ли хозяйственный кризис образовательным?

Хороший генерал в первую очередь приведет в порядок свой штаб. Затем он позаботится о том, чтобы организовать, экипировать и обучить своих солдат. И лишь когда все это уже сделано, когда нет недостатка в провианте и боеприпасах, он составляет план кампании. Новобранец на поле боя может гадать, с какого фланга ударит неприятель: с правого или с левого? Старого же солдата это не интересует. Он только твердо знает, что ружья должны быть приведены в боевую готовность, вычищены, смазаны, осмотрены и заряжены.

Сирил Н. Паркинсон

Вообще-то у этого текста должно было быть еще два эпиграфа. Один – популярное стихотворение Киплинга «Боги азбучных истин». Второй, поскольку он и так хорошо известен, перескажу своими словами. Кризис не в экономике, кризис – в головах. Чтобы быть совсем точным, кризис – не для экономики, а для голов. Ведь у самого слова «кризис» есть первоначальное значение, не совпадающее с общепринятым; но всякий раз, когда мы сталкиваемся с кризисом во втором значении, имеет смысл вернуться к первому.

Что такое кризис