Сумка с миллионами

– Значит так, я даю тебе один первый и последний шанс, – прорычал он и показал на дверь. – Беги, тогда я тебя не трону.

Я не сдвинулся с места. Я стоял молча, совершенно не понимая, что происходит.

– Выбирай, либо ты бежишь, либо остаешься, – добавил странный парень, – выбор только за тобой.

Я поднял мачете над головой, как будто собирался размахнуться и ударить кассира. Я чувствовал, что поступаю глупо: мое движение смотрелось неестественно, было понятно, что бить я не стану. Тогда я просто махнул мачете в воздухе.

– Я не хочу причинять тебе боль, – сказал я. Я хотел, чтобы эти слова прозвучали угрожающе, но вместо этого получилось так, будто я умолял и просил. Я сразу же почувствовал это и, чтобы хоть немного исправить положение, добавил: – Мне уже доводилось убивать. Я убийца.

Продавец улыбнулся:

– Так значит, ты остаешься?

– Просто отдай мне деньги, и я уйду.

Услышав мой ответ, продавец встал со стула и медленно обошел прилавок. Я отступил к центру зала, держа нож перед собой. Продавец подошел в двери, и я было подумал, что он хочет убежать, но вместо этого он достал и кармана связку ключей и запер дверь изнутри. Он даже повернулся ко мне спиной, когда закрывал дверь, видимо, чтобы показать, что совершенно меня не боится.

– Что ты делаешь? Прекрати, – пролепетал я, окончательно растерявшись.

Продавец положил ключи обратно в карман и сделал пару шагов в мою сторону. Я вытянул мачете вперед. Я попытался успокоиться и снова взять ситуацию под свой контроль, но эти попытки остались тщетными, как и попытки выглядеть угрожающе.

– А теперь, что бы я с тобой ни сделал, – зло сказал продавец, – это будет расценено как самозащита. У полиции даже сомнений в этом не будет. Ты пришел сюда с ножом, попытался меня напугать и украсть то, что принадлежит мне. Закон на моей стороне.

Он медленно пошел на меня. По-моему, он вообще получал удовольствие от происходящего. Мне ничего не оставалось, как отступать назад.

– Я дал тебе шанс убежать, потому что подумал, что это по-христиански. Но ты не захотел уйти. Так что теперь я буду учить тебя уважать других людей и их имущество. И я не отпущу тебя, пока не буду уверен в том, что ты больше никогда не повторишь того, что сделал.

Говоря это, он наступал на меня. Я держался на расстоянии примерно десяти футов от него. Мачете я держал в правой руке и что было сил размахивал им, но это, кажется, абсолютно не смущало продавца. Он посмотрел полку и взял в руку банку зеленого горошка. Сначала он перебрасывал ее из руки в руку, потом спокойно, без всякой спешки замахнулся и бросил ее в меня. Банка попала мне в грудь. Удар был такой силы, что мне показалось, будто у меня сломалось ребро. Я вскрикнул и согнулся от боли.

– Какой редкий шанс мне представился, – сказал он. – Редко выпадает такая удивительная возможность сделать то, что я собираюсь сделать и при этом остаться безнаказанным.

Я вообще не понимал, что происходит. Этот человек должен был просто отдать мне деньги, потом я бы приказал лечь ему на пол, сам бы нашел ту самую купюру в сто долларов, забрал бы только ее и убежал.

– Более того, меня не то что не накажут, меня поблагодарят за то, что я сейчас сделаю, – продолжал он. – Меня будут называть героем, предотвратившим совершение преступления.

Я продолжал отступать. И тут я вдруг вспомнил о той двери, которую видел, когда осматривал магазин. Я подумал, что надо во что бы то ни стало добраться до нее. Даже если эта дверь вела на склад, то там все равно обязательно должен находиться запасной выход. Это был мой единственный шанс убежать.

Кассир снова потянулся к полке, взял стеклянную банку оливок и снова бросил в меня. На этот раз он попал мне в плечо. Банка отскочила от меня, упала мне под ноги и разбилась. Резкая боль пронзила руку до самых пальцев. Я уронил мачете. Он упал на оливки. Я наклонился и поднял его левой рукой.

– Все, хватит, – сказал я. – Я уйду. Оставь деньги себе.

Кассир рассмеялся и покачал головой.

– Нет, свой шанс уйти ты уже упустил, недоумок.

Когда я подошел к концу ряда, я случайно зацепился за что-то рукой. Не спуская глаз с кассира, я попытался высвободиться. Потом я все же быстро оглянулся и увидел бутылки красного вина. Между третьим и четвертым рядами торчал довольно большой кусок картона. За него-то я и зацепился рукавом рубашки.

Я посмотрел на кассира. Он стоял примерно в шести футах от меня. Еще один шаг, и он бы схватил меня. В панике я резко дернул зацепившейся рукой и вытащил картонку, которая служила перекрытием между рядами. Бутылки пару секунд удерживали равновесие, а потом с шумом и звоном повалились на пол.

Потом последовало несколько мгновений тишины. Радио все еще работало.

«И в чем разница, – говорил падре, – между грехом, совершенным случайно, и заранее спланированным преступлением закона? Разве за них по-разному наказывают в адском огне?..»

Весь пол был залит вином, кругом валялись осколки битого стекла. Я шагнул к стене.

Кассир присвистнул и покачал головой.

– Ну и кто теперь будет за это платить? – поинтересовался он, едко улыбнувшись.