Сумма стратегии

Закончив школу и институт в «стратегии Ареса», провалив бизнес в конце учебы и попав в армейскую структуру на должность штабной крысы в коляске, я наконец дошел до понимания того, что говорил мне дядя Саша в далекую бытность моих 12 лет. Я остался лоялен отцу, Сунь-цзы и Манштейну, но мне нужны были победы. Я напоминал себе Северную Корею: гордую птичку с атомом и полу-космосом. Я должен был освоить мир уплотнения контекста или по старой памяти сделать прошивку поверху. Для этого нужно было найти этот «верх». Я пробился читать лекции студентам академии. Это было легко. Никто не хотел. Инвалид – хорошая должность для преподавателя. Я должен был как-то истребить аристократию. Аристократия – это что? Истребить, то есть купить, на что? Было, над чем подумать. Мне нужен был сценарий легкого поднятия по лестнице с обогащением и новой улыбкой на каждой ступеньке. Это значит: все стяжки и противовесы должны быть прошиты мной. Эдакий мопассановский «милый друг» меня не вдохновлял. Стивен Хокинг, полупарализованный соблазнитель своей сиделки, с яркими обложками книг о бесконечности и черных дырах с разными горизонтами событий, выглядел лучше.

Если ситуационная связность очень высока и можно говорить о непосредственном воздействии прошлого и (или) будущего на настоящее, назовем такую линию развития «ситуационной спутанностью». Ситуационная спутанность представляет собой квантовый эффект, описывающий влияние системы на себя саму не через пространственные промежутки (обычная или горизонтальная спутанность), а через промежутки времени. Впрочем, с точки зрения СТО горизонтальная спутанность подразумевает ситуационную – и наоборот.

Спутанность

Есть серьезные основания полагать, что современные представления о стратегии должны базироваться на квантово-механическом подходе к Реальности и на соответствующем формате мышления. Во всяком случае, без понимания макроскопической квантовой механики трудно работать с такими понятиями, как тень и спутанность.

В стратегии особое значение имеют известный «парадокс Шредингера», доказывающий, что макроскопические объекты могут вести себя как квантовые системы^[119]. опыт Р. Фейнмана, доказывающий способность квантового наблюдателя коллапсировать волновую функцию^[120], и парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена (Э-П-Р).

Суть последнего парадокса состоит в следующем:

Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, нельзя одновременно точно измерить координату и импульс частицы. Произведение неопределенностей координаты и импульса не могут превышать половины приведенной постоянной Планка.

Пусть частица А распалась на частицы В и С. Ничто не мешает сколь угодно точно измерить импульс частицы В и координату частицы С.

Но по закону сохранения импульса, который, согласно теореме Нетер, вытекает из изотропности пустого пространства, сумма импульсов частиц В и С равна импульсу частицы А.

Таким образом, для частицы С можно сколь угодно точно узнать одновременно и импульс, и координату, что противоречит принципу неопределенности.

Это и есть парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена.

По современным представлениям измерение координаты частицы В меняет квантово-механические характеристики частицы С, причем это происходит даже в том случае, когда частицы В и С связаны пространственно-подобным интервалом, то есть не могут взаимодействовать. С точки зрения Эйнштейна, это означает отказ от релятивистского подхода и, в конечном счете, возврат к концепции дальнодействия^[121].

Можно сказать, что парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена носит «негативный триалектический характер»: три фундаментальных физических принципа принцип неопределенности, принцип близкодействия (релятивисткой инвариантности) и закон сохранения импульса (принцип изотропности пространства) – не могут выполняться одновременно.