Сумма стратегии

В течение критического периода времени, когда определялось, будет ли проект в конечном итоге коммерчески успешным, для «Конкордов» было закрыто наиболее перспективное трансатлантическое направление. 18 декабря 1975 года палата представителей конгресса США наложила шестимесячный запрет на посадки «Конкордов» на территории США. Официальной причиной такого запрета стал производимый самолетами шум, особенно после преодоления звукового барьера, но вероятнее всего, что основной причиной стало то, что англо-французский самолет вышел на коммерческие линии раньше, чем американский СПС.

Соединенные Штаты в указанный период вели разработку собственной модели сверхзвукового самолета, известного, как «Боинг-2707». Однако эта программа явно отставала и от англо-французского «Конкорда», и от советского Ту-144. Приоритет американцам «не светил», и в логике «войны Афины» они обесценили чужие достижения, закрыв возможности для развития коммерческой пассажирской сверхзвуковой авиации во всем мире. «Так не доставайся же ты никому!»

«Под раздачу» попал и проект «Боинга», раз уж он опоздал…

Оружием борьбы стали шумовые и экологические стандарты. Утверждалось, что сверхзвуковые пассажирские самолеты в связи с выбросом их двигателями оксидов азота нанесут вред стратосфере и озоновому слою.

Хотя после окончания действия запрета, несмотря на протесты нескольких общественных и природоохранных организаций, были открыты регулярные рейсы «Конкордов» в вашингтонский аэропорт Даллес, первый из которых состоялся 24 мая 1976 года, время для продвижения СПС было упущено. Кстати, полеты в Нью-Йорк начались только после 22 ноября 1977 года.

В 1979 году итальянцы сняли рекламный фильм «Спасите “Конкорд”» (название в русском прокате), где прозрачно намекнули на использование внеэкономических методов борьбы с самым перспективным на тот момент пассажирским самолетом, но это уже относилось к области анализа проигранных партий.

Подобный образ действий противоречит букве и духу соглашений ВТО, но, как известно, в «войне Афины» всякая договоренность обязательна лишь для слабейшей стороны.

Вывод напрашивается простой. Хотя Россия не готова к экономической и торговой войне с ЕС, вести эту войну все таки придется, раз уж она началась и идет в форме юридического наступления на российское рыночное пространство.

Есть все основания принять вызов европейской стороны и развернуть в воздушном пространстве Европы «войну стандартов», противопоставив экологическим требованиям ЕС российские требования «запаса безопасности».

При энергичной пропаганде новых стандартов странам объединенной Европы будет трудно отказаться от их принятия. Дело в том, что страх полетов на самолетах носит бессознательный характер и не существует рациональных аргументов, способных его снять.

Европеец никогда не полетит на самолете, который не соответствует самому строгому стандарту безопасности, даже если этот стандарт предложен Россией и объявлен «перестраховкой» на Западе.

Стандартизация как форма эксплуатации

Как и любая война, «война Афины» может носить не только внешний, но и внутренний характер.

Стандартизация снижает разнообразие труда, что прямо и непосредственно приводит к снижению разнообразия жизни трудящихся и опосредовано – к увеличению давления на рынок квалифицированного труда.

Иными словами, разделение труда и стандартизация операций позволяют предпринимателю увеличить норму эксплуатации за счет снижения издержек (прежде всего, поскольку ему не нужно ни прямо, ни косвенно – через налогообложение – оплачивать массовое обучение сотрудников). Поскольку элементарные операции можно поручить даже нелегальным мигрантам, во многих случаях можно сэкономить также на страховых и пенсионных выплатах.

Как следствие, создается система перераспределения доходов среднего класса в пользу предпринимательской элиты. Часть изъятых у среднего класса денежных средств идет на социокультурную переработку мигрантов и некоторое повышение их жизненного уровня, который заведомо ниже, чем у коренного населения страны.

Таким образом, разделение труда и стандартизация производства снижают уровень жизни трудящихся.

Для современного (постиндустриального) общества значительно больший интерес представляет другой механизм эксплуатации через стандартизацию. Реальная человеческая жизнь в современном мире определяется триединством следующих параметров:

Уровень жизни фиксирует возможности человека в потреблении жизненных благ. Проще всего измерить уровень жизни по отношению медианной зарплаты к прожиточному мини

муму, где последняя величина определяется точкой перегиба графика, показывающего функцию доли необходимых расходов[220] в общем бюджете семьи как функции семейного дохода.

Качество жизни определяет разнообразие потребления, труда, досуга. Строго говоря, эта величина не является вполне измеримой, но ее можно оценить по размерности пространства решений, то есть через количество значимых осознанных выборов, стоящих перед человеком.