Ныне уже нас более всего удивляет в коде не то, что он возник спонтанно, а то, на пути от архебактерии до человека, пути продолжительностью в миллиард лет, он нигде не утратил решительно и исчерпывающим образом свои возможности к развитию. Это чудо должно быть сейчас источником надежды, что мы достигнем точности, подобной той, которая присуща технологии, так как невозможно, чтобы код поднимался все выше по ступеням эволюционной лестницы, неизменно сопровождаемый удачей – в благоприятных условиях, как если бы участник лотереи всегда получал только главный выигрыш. Неизбежно все было иначе: код не стал единственным участником лотереи, а размножился на сотни миллионов участников и апробировал все доступные ему тактики в бесчисленных розыгрышах лотереи. Для нас утешительным является это обстоятельство, ибо оно пробуждает надежду на будущее, что нигде в этих розыгрышах код не наталкивался на барьер, препятствующий его дальнейшему развитию. Действительно, из этого следует, что раз начало самоорганизации обнаруживает невозможность плодотворной активности и что в результате начавшегося сотрудничества самоорганизация сама создает оптимизующий динамический градиент. Код должен был осуществлять перевод информации с высокой точностью, но не безошибочно, поскольку некоторая малая часть его ошибок в переводе есть метод, позволяющий использовать ошибку как резервуар творческого богатства. Если код хорошо ошибался, то мы не могли бы возникнуть, а если бы он совсем не ошибался, то мы бы также не возникли, ибо жизнь замерла бы на низком зубце развития. Следовательно, задача состоит не в том, что креативную мощь требуется ввести в вещество из высших соображений, а в том, чтобы связать ее и через это высвободить потенциально скрывающиеся в ней готовности. Все сырье и все материалы наших технологий по существу пассивны и поэтому нам приходится их обрабатывать, формируя в соответствии с заранее принятыми планами; речь идет о том, чтобы от такой пассивности перейти к технологии субстратов, активных еще на молекулярном уровне.