Сумма теологии. Том II

Теперь нам следует рассмотреть дело различения; во-первых, порядок сотворения В отношении различения, Во-вторых, само различение. Относительно первого будет исследовано четыре пункта: 1) предшествовала ли по времени бесформенность сотворенной материи ее оформлению; 2) у всех ли телесных вещей одна и та же материя; 3) было высшее небо сотворено вместе с бесформенной материей; 4) было вместе с ними сотворено и время.

Раздел 1. Предшествовала ли времени бесформенность сотворенной материи ее оформлению?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что бесформенность материи предшествовала по времени ее оформлению. Ведь сказано, что «земля была безвидна и пуста» (Быт. 1:2), или, согласно другому переводу, «невидима и бесформенна», под каковыми словами, по утверждению Августина, надлежит понимать бесформенность материи[320]. Следовательно, материя была бесформенной до тех пор, пока не обрела свою форму

Возражение 2. Далее, природа в своих делах подражает деяниям Бога, поскольку вторичная причина подражает причине первой. Но в делах природы бесформенность по времени предшествует форме. Следовательно, то же самое происходит и в делах Божиих.

Возражение 3. Далее, материя возвышеннее акциденции, поскольку материя – часть субстанции. Но Бог может производить акциденцию вне субстанции, примером чему могут служить таинства у алтаря. Следовательно, Он может обусловить существование материи без формы.

Этому противоречит следующее: несовершенство следствия являет несовершенство действователя. Но Бог – абсолютно совершенный действователь, почему и сказано о Боге: «Совершенны дела Его» (Вт. 32:4). Следовательно, дело Его творения ни в единый миг не могло быть неоформленным. Далее, оформление телесных тварей было следствием дела различения. Но смешение так же противоположно различению, как бесформенность – оформленности. Если бы, таким образом, бесформенность материи предшествовала по времени ее оформленности, из этого бы следовало, что в своем начале телесность существовала в смешении, которое древние называли хаосом.

Отвечаю: относительно этого вопроса мнения святых мужей разошлись. Так, Августин верил, что бесформенность материи предшествовала ее оформлению не по времени, но причинно и в порядке природы[321], в то время как другие, а именно Василий, Амвросий и Златоуст, были убеждены, что бесформенность материи предшествовала ее оформлению по времени[322]. Эти мнения на первый взгляд кажутся противоречащими друг другу, но в действительности они хоть и отличаются, но не слишком, ибо Августин под бесформенностью материи разумеет совсем не то, что [разумеют] все остальные. Ведь по его представлению это означает отсутствие всей формы, и мы, если согласимся с таким толкованием, также не сможем сказать, что бесформенность материи предшествовала по времени либо ее оформленности, либо же ее различению. Что касается оформленности, то аргументация [Августина] понятна. В самом деле, для того, чтобы бесформенная материя могла предшествовать по времени, она должна быть приведенной к бытию, ибо продолжительность [чего-либо] подразумевает [его] наличие; кроме того, целью творения было актуальное бытие, а актуальность как таковая суть форма. Поэтому говорить о предшествовании материи без формы – это все равно, что говорить, будто бы актуальное бытие возможно без актуальности, т. е. противоречить здравому смыслу. Нельзя также утверждать, будто бы она обладала некоей общей формой, из которой впоследствии выделились разнообразные и отличные от нее формы. Ведь в таком случае пришлось бы согласиться с мнением тех древних натурфилософов, которые полагали, что первичная материя была некоторой актуальной телесной вещью, например огнем, воздухом, водой или какой-то посредствующей субстанцией, поскольку из этого бы следовало, что быть сотворенным означает быть просто измененным. В самом деле, коль скоро существовала некая предшествующая форма, то она и обеспечивала актуальное субстанциальное бытие, что же касается приведения к бытию частных вещей посредством последующих форм, то это есть не создание актуального бытия как такового, а создание «этого вот» актуального бытия, которое суть следствие случайной формы. Такая последовательность форм была бы простой акциденцией, подразумевающей не сотворение, а изменение. Следовательно, должно утверждать, что первичная материя не была сотворена ни бесформенной, ни подлежащей какой-то одной общей форме, но – подлежащей различным формам. Таким образом, если под бесформенностью материи понимать состояние первичной материи, которая сама по себе бесформенна, то, как говорил Августин, эта бесформенность предшествовала оформлению или различению не по времени, а лишь причинно и в порядке природы, точно так же, как потенциальность предшествует актуальности и части – целому.