Сумма теологии. Том IV

Таким образом, если речь идет о количестве со стороны объекта, то очевидно, что количество в акте не зависит от количества в намерении. Что касается внешнего акта, то причины этого может быть две. Во-первых, та, что определенный к цели объект может быть неадекватным цели; например, если человек намеревается купить вещь, стоящую сто динаров, то он не осуществит свое намерение, если готов заплатить только десять. Во-вторых, та, которая связана с препятствиями, могущими сопутствовать внешнему действию, каковые препятствия мы преодолеть не в силах; [так] например, [бывает] когда человек, намереваясь прийти в Рим, сталкивается с препятствиями, делающими его путешествие невозможным.

Что же касается внутреннего акта воли, то здесь имеется только одна причина, поскольку внутренние акты воли находятся в нашей власти, а внешние акты – нет. Итак, воля может желать объект, который неадекватен поставленной цели, и, таким образом, склоняющаяся к такому объекту воля, если рассматривать объект в абсолютном смысле, уступает в благости намерению. Но поскольку намерение тоже некоторым образом относится к акту воли, выступая в качестве его причины, то получается так, что количество добродетельности в намерении сказывается на акте воли (а именно когда воля желает некоторое большое благо ради цели, хотя то, благодаря чему она желает достичь столь большое благо, не является адекватным этому благу).

Но если мы рассматриваем количество в намерении и в акте с точки зрения их интенсивности, то в таком случае интенсивность намерения сказывается как на внутреннем, так и на внешнем акте воли, поскольку намерение относится к ним как своего рода форма, что явствует из ранее сказанного (12, 4; 18, 6). Однако если рассматривать все с точки зрения материи, то тогда при высокой интенсивности намерения внутренний или внешний акт воли могут значительно уступать в интенсивности, как, например, когда человек желает лечиться в куда меньшей степени, нежели он желает выздороветь. Однако сам факт сильного намерения выздороветь способствует, как формальное начало, интенсивности желания лечиться.

Тут, впрочем, следует иметь в виду что интенсивность внутреннего или внешнего акта может быть отнесена к намерению как к своему объекту, как [например] когда человек намерен интенсивно что-либо желать или делать. Тем не менее из этого вовсе не следует, что он действительно интенсивно желает или делает, поскольку количество добродетельности во внутреннем или внешнем акте не зависит от количества блага в намерении, о чем уже было сказано. Поэтому нередко бывает, что человек не заслуживает столько, сколько он намеревается заслужить, ибо количество заслуги соразмерно интенсивности акта, о чем речь у нас впереди (20, 4; 114, 4).

Ответ на возражение 1. Эта глосса говорит о добре как об оценке со стороны Бога, Который в первую очередь судит намерение относительно цели. Поэтому в другой глоссе на тот же стих сказано, что «сокровище сердца – это намерение, согласно которому Бог судит о наших делах». Ведь добродетельность намерения, как уже было сказано, в определенном смысле способствует добродетельности воли, благодаря чему даже внешний акт может стать похвальным в глазах Бога.

Ответ на возражение 2. Добродетельность намерения не является достаточной причиной для доброты воли. Следовательно, приведенный аргумент также недостаточен.

Ответ на возражение 3. Непосредственная порочность намерения достаточна для того, чтобы сделать волю злой, и в таком случае воля столь же зла, сколь зло и намерение. Но подобное рассуждение не может быть отнесено к добродетельности, о чем уже было сказано.

Раздел 9. Зависит ли добродетельность воли от ее соответствия Божественной воле?

С девятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что добродетельность человеческой воли не зависит от ее соответствия божественной воле, поскольку человеческая воля [просто] не может соответствовать божественной воле, что явствует из сказанного [в Писании]: «Как небо – выше земли, так пути Мои – выше путей ваших, и мысли Мои – выше мыслей ваших» (Ис. 55:9). Если бы, таким образом, добродетельность воли зависела от ее соответствия божественной воле, то из этого бы следовало, что воля человека [вообще] не может быть доброй, каковое предположение недопустимо.

Возражение 2. Далее, как наша воля восходит к божественной воле, так и наше знание – к божественному знанию. Но наше знание не может соответствовать знанию Бога, поскольку Богу ведомо многое из того, что от нас скрыто. Следовательно, нет никакой необходимости в том, чтобы наша воля соответствовала божественной воле.

Возражение 3. Далее, воля – это начало действия. Но наше действие не может соответствовать [действию] Бога. Следовательно, и наша воля не может соответствовать Его [воле].