Сумма теологии. Том IV

В самом деле, порою случается так, что обладание актуально наличным несовершенно, и причиной этого может являться как объект обладания, так и сам обладатель. Со стороны объекта обладания такое происходит вследствие того, что этот объект не является одновременно целостным, в связи с чем обладание осуществляется последовательно, и при получении удовольствия от обладания частью возникает желание обладать остальным; так, если человеку доставила удовольствие первая часть стиха, он, как говорит Августин[587], «торопит слога», чтобы поскорее услышать вторую. В указанном смысле жажду самих себя обусловливают до своего исчерпания почти все телесные удовольствия, поскольку удовольствия этого вида являются результатом некоторого движения, что очевидно на примере удовольствия от еды. Со стороны обладателя такое происходит тогда, когда человек обладает вещью, которая сама по себе совершенна, но обладание ею несовершенно и осуществляется шаг за шагом. Так, в настоящей жизни несовершенное восприятие божественного знания доставляет нам наслаждение, и это наслаждение вызывает у нас жажду, или желание совершенного знания, в каковом смысле можно толковать слова Писания: «Пьющие меня еще будут жаждать» (Сир. 24:23).

С другой стороны, если под жаждой, или желанием мы понимаем простое напряжение чувства, которое исключает отвращение, то в этом случае наибольшую жажду, или желание самих себя причиняют духовные удовольствия. Так это потому, что телесные удовольствия в случае своей избыточности с точки зрения естественного модуса бытия – как в количественном отношении, так и по длительности – могут вызывать отвращение, что очевидно на примере удовольствия от еды. Поэтому когда человек достигает пика совершенства в телесных удовольствиях, он нередко отвращается от них и начинает хотеть чего-то другого. Духовные же удовольствия не бывают избыточными с точки зрения естественного модуса бытия, но всегда совершенствуют природу. Следовательно, достижение пика их совершенства предполагает наивысшее удовольствие, хотя акцидентно, а именно в той мере, в какой созерцание сопровождается некоторой телесной деятельностью, его продолжительность может обусловливать некоторую усталость. Поэтому вышеприведенные слова: «Пьющие меня еще будут жаждать» (Сир. 24:23) можно понимать и в этом смысле – ведь даже об ангелах, совершенно познающих и наслаждающихся Богом, сказано, что они в Него «желают проникнуть» (1 Петр. 1:12).

Наконец, если мы рассматриваем удовольствие не как существующее в действительности, но как существующее в памяти, то в этом случае оно само по себе обладает естественной склонностью обусловливать жажду и желание самого себя, поскольку в этом случае человек, так сказать, возвращается к тому расположению, в котором он некогда испытывал удовольствие. Однако если в результате такого расположения он [в свое время] претерпел порчу, память о былом удовольствии доставляет ему не удовольствие, а отвращение; например, воспоминание о застолье в случае переедания.

Ответ на возражение 1. Когда удовольствие совершенно, тогда оно предполагает абсолютный покой, и движение желания, стремящегося к тому, чем не обладают, прекращается. Но когда оно несовершенно, тогда желание, стремящееся к тому, чем не обладают, полностью не прекращается.

Ответ на возражение 2. Тем, чем обладают несовершенно, в одном отношении обладают, а в другом – нет. Следовательно, оно может быть одновременно объектом и желания, и удовольствия.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано, удовольствие обусловливает отвращение одним образом, а желание – другим.

Раздел 3. Препятствует ли удовольствие пользованию разумом?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что удовольствие не препятствует пользованию разумом. В самом деле, покой способствует надлежащему пользованию разумом, на что указывает Философ, говоря, что «мыслительная способность познает и мыслит путем успокоения и остановки»[588]; а еще сказано [в Писании]: «Войдя в дом свой, я успокоюсь ею» (Прем. 8:16), то есть мудростью. Но удовольствие – это своего рода покой. Следовательно, оно скорее помогает, чем препятствует пользованию разумом.

Возражение 2. Далее, даже противоположные вещи, если они относятся к различным объектам, не препятствуют друг другу. Но удовольствие находится в желающей способности, в то время как пользование разумом – в схватывающей силе. Следовательно, удовольствие не препятствует пользованию разумом.

Возражение 3. Далее, встречающее препятствие, похоже, движется препятствующим. Но пользование являющейся причиной удовольствия схватывающей силы скорее само приводит в движение удовольствие, нежели движется им. Следовательно, удовольствие не препятствует пользованию разумом.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «удовольствие извращает рассудительность»[589].