Сумма теологии. Том IV

Возражение 1. Кажется, что чувственное пожелание обусловливает непроизвольность. В самом деле, чувственное пожелание является такой же страстью, что и страх. Но страх в определенной степени обусловливает непроизвольность. Следовательно, то же самое можно сказать и о чувственном пожелании.

Возражение 2. Далее, как робкий человек из страха поступает вопреки своим намерениям, точно так же ведет себя и охваченный чувственным пожеланием невоздержанный человек. Но страх в определенной степени обусловливает непроизвольность. Следовательно, то же самое можно сказать и о чувственном пожелании.

Возражение 3. Далее, для произвольности требуется знание. Но чувственное пожелание наносит ущерб знанию, ведь сказал же Философ, что «удовольствие», или жажда наслаждений, «извращает представление рассудительности»[156]. Следовательно, чувственное пожелание обусловливает непроизвольность.

Этому противоречат следующие слова Дамаскина: «Невольное отличается тем, что удостаивается снисхождения и милости и совершается с неудовольствием»[157]. Но ничего подобного нельзя сказать о том, что делается согласно чувственному пожеланию. Следовательно, чувственное пожелание не обусловливает непроизвольность.

Отвечаю: чувственное пожелание не обусловливает непроизвольность, напротив, оно делает кое-что произвольным.

Ведь о вещи говорят как о произвольной постольку поскольку к ней устремляется воля. Но чувственное пожелание [как раз] и склоняет волю к желанию объекта чувственного пожелания. Поэтому следствием чувственного пожелания является скорее делание чего-то произвольным, чем непроизвольным.

Ответ на возражение 1. Страх связан со злом, тогда как чувственное пожелание – с благом. Но само по себе зло противно воле, тогда как благо согласно с ней. Поэтому страх в гораздо большей степени способен обусловить непроизвольность, нежели чувственное пожелание.

Ответ на возражение 2. Действующий из страха, если рассматривать его действие вне сложившихся обстоятельств, сохраняет отвращение воли к тому, что он делает Действующий же согласно чувственному пожеланию, например, невоздержанный человек, не сохраняет свое предшествующее расположение воли, удерживавшее его от объекта его чувственности, поскольку его воля претерпевает изменение таким образом, что теперь он желает то, что прежде отвергал. Поэтому то, что делается из страха, в определенном смысле является непроизвольным, а то, что делается в соответствии с чувственным пожеланием, никоим образом не таково. Ведь человек, уступающий чувственному пожеланию, осуществляет действие, противоположное его предшествующему намерению, но не противоположное тому, чего он хочет теперь, в то время как робкий человек действует, если рассматривать его действие само по себе, противоположно тому, чего он хочет и теперь.

Ответ на возражение 3. Если чувственное пожелание извращает все знание в целом, как это бывает с теми, кого похоть делает безумцами, то в этом случае можно говорить, что чувственное пожелание полностью устраняет произвольность. Однако и тогда последующее действие в собственном смысле слова нельзя называть непроизвольным, поскольку в том, что лишено разума, нет ни произвольности, ни непроизвольности. Но, как правило, в тех действиях, которые производятся согласно чувственному пожеланию, знание в целом не извращается, поскольку способность познания в основном сохраняется, а извращается лишь актуальное представление о некотором частном возможном акте. Однако и сам этот акт произволен, поскольку под произвольностью мы подразумеваем то, что воля сохраняет за собой способность как, например, «не действовать» или «не желать», так и «не рассуждать»; впрочем, воля способна противиться страстям, о чем речь у нас впереди (10, 3; 77, 7).

Раздел 8. Обусловливает ли непроизвольность неведение?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что неведение не обусловливает непроизвольность. Ведь, как говорит Дамаскин, «невольное… удостаивается снисхождения и милости». Но иногда то, что делается в силу неведения, не удостаивается снисхождения, согласно сказанному [в Писании]: «Кто не разумеет, – пусть не разумеет» (1 Кор. 14:38). Следовательно, неведение не обусловливает непроизвольность.

Возражение 2. Далее, любой грех подразумевает неведение, согласно сказанному [в Писании]: «Не заблуждаются ли умышляющие зло?» (Прит. 14:22). Если бы, таким образом, неведение обусловливало непроизвольность, то из этого бы следовало, что любой грех был бы непреднамеренным, что противоречило бы сказанному Августином о том, что «грех – это произвольное [зло]»[158].