Сумма теологии. Том IX

Поэтому в отношении желания денег существуют две добродетели: одна – в отношении обычных или небольших сумм денег, и это щедрость; а другая – в отношении больших сумм денег, и это великолепие. И точно так же существуют две добродетели, относящиеся к почёту. Одна из них относится к обычному почёту. Сама эта добродетель не имеет имени, однако поименованы её пределы, каковы «philotimia», то есть честолюбие, и «aphilotimia», то есть отсутствие честолюбия. В самом деле, человека иногда хвалят за любовь к почёту, а иногда – за равнодушие к нему, а именно тогда, когда, так сказать, то и другое умеренно. Что же касается большего почёта, то с ним связана величавость. Из этого должно заключить, что надлежащей материей величавости является большой почёт, и что величавый стремится к тому, что заслуживает почестей.

Ответ на возражение 1. Большое и малое акцидентны чести как таковой, однако они привносят большое различие со стороны её отношения к тому модусу разума, посредством которого он должен блюсти честь, поскольку большую честь блюсти гораздо труднее, чем малую.

Ответ на возражение 2. Гнев и многое другое обусловливают трудность тогда, когда они велики, и потому только в таких случаях нужна добродетель. Этим они отличаются от богатства и почёта, которые существуют вне души.

Ответ на возражение 3. Тот, кто умеет правильно пользоваться большим, тем более умеет правильно пользоваться и малым. Поэтому величавый рассматривает большой почёт как то, чего он достоин, и даже небольшой почёт – как то, что он заслужил, поскольку, так сказать, человек не может в полной мере почтить ту добродетель, которая заслуживает божественного почтения. Поэтому он не превозносится от большого почёта, не считая его выше себя, но, скорее, относится к нему с пренебрежением, причём с тем большим, чем менее он велик. И точно так же он не печалится от бесчестья, а презирает его, поскольку знает, что он его не заслуживает.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВЕЛИЧАВОСТЬ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что величавость не является добродетелью. В самом деле, всякая нравственная добродетель блюдёт середину. Но величавость блюдёт не середину, а больший предел, поскольку «величавый считает себя достойным великого»[77]. Следовательно, величавость не является добродетелью.

Возражение 2. Далее, как уже было сказано (-, 65, 1), обладающий одной добродетелью обладает всеми. Но можно обладать добродетелью, не будучи величавым, поскольку, по словам философа, «достойный малого и считающий себя достойным малого благоразумен, но не величав»[78]. Следовательно, величавость не является добродетелью.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (-, 55, 4), добродетель – это доброе качество ума. Но величавость предполагает и определённые качества тела, поскольку, по словам философа, «в движениях величавый человек бывает неспешен, голос у него глубокий, а речь уверенная»[79]. Следовательно, величавость не является добродетелью.

Возражение 4. Далее, добродетель не может противополагать себя другой добродетели. Но величавость противоположна смирению, поскольку, как сказано в четвёртой [книге] «Этики», «величавый считает себя достойным великого, а всё прочее для него ничтожно»[80]. Следовательно, величавость не является добродетелью.

Возражение 5. Кроме того, свойства любой добродетели заслуживают похвалы. Но у величавости есть такие свойства, которые заслуживают порицания. Действительно, величавый, во-первых, не помнит об оказанных ему благодеяниях; во-вторых, он подчас празден и нетороплив; в-третьих, он подчас ироничен; в-четвёртых, он не любит сотрудничать с другими; в-пятых, он предпочитает бесполезное полезному. Следовательно, величавость не является добродетелью.

Этому противоречит следующее: в похвалу некоторым [Писание] говорит: «Никанор, слышав, какую храбрость имели находившиеся с Иудою и сколь велика отвага, с какою они бились за отечество, побоялся решить дело мечом»[81] (2 Мак. 14:18). Но похвалы заслуживают только дела добродетели. Следовательно, величавость, с которой сопряжено величие отваги, является добродетелью.

Отвечаю: сущностью человеческой добродетели является сохранение блага разума в человеческих поступках, в чём, собственно, и состоит надлежащее благо человека. Но почёт, как было показано выше (1), является величайшей из всех внешних человеческих вещей. Поэтому величавость, блюдущая модус разума в отношении наибольшего почёта, является добродетелью.