Сумма теологии. Том V

Ответ на возражение 3. Все относящиеся к частной правосудности деятельности имеют общий для них вид долженствования. Поэтому существует только одна добродетель правосудности, во всяком случае, если речь идет о [правосудности] наказания. Что же касается правосудности распределения, то она может иметь другой вид, отличающийся от вида правосудности наказания, но об этом речь у нас впереди (II-II, 61, 1).

Раздел 4. РАЗЛИЧАЮТСЯ ЛИ НРАВСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ СОГЛАСНО РАЗЛИЧИЮ СТРАСТЕЙ, К КОТОРЫМ ОНИ ОТНОСЯТСЯ?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нравственные добродетели не различаются согласно различию страстей. В самом деле, существует только один навык в отношении вещей, которым общи их источники и цели, что особенно очевидно в случае наук. Но у всех страстей общий источник, а именно любовь, и все они находят свое завершение в одном и том же, а именно в радости или печали, о чем уже было говорено выше (25, 2, 4; 27, 4). Следовательно, существует только одна нравственная добродетель в отношении всех страстей.

Возражение 2. Далее, если бы нравственные добродетели различались согласно различию страстей, то из этого бы следовало, что нравственных добродетелей было бы по числу столько же, сколько и страстей. Но это очевидно не так, поскольку существует одна нравственная добродетель, относящаяся к противоположным страстям, а именно мужество, которое относится к трусости и смелости, [а еще] благоразумие, которое относится к удовольствию и печали. Следовательно, нет никакой необходимости в том, чтобы нравственные добродетели различались согласно различию страстей.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (23, 4), любовь, желание и удовольствие – это различные по виду страсти. Но существует только одна добродетель, относящаяся ко всем трем, а именно благоразумие. Следовательно, нравственные добродетели не различаются согласно различию страстей.

Этому противоречит следующее: как сказано в третьей и четвертой [книгах] «Этики», мужество относится к отваге и страху, благоразумие – к желанию, ровность – к гневу[222].

Отвечаю: нельзя сказать, что будто бы существует только одна нравственная добродетель в отношении всех страстей, поскольку страсти могут относиться к различным способностям, а именно, как уже было сказано (23, 1), одни из них находятся в раздражительной, а другие – в вожделеющей способности.

С другой стороны, разнообразие нравственных добродетелей вовсе не должно соответствовать существующему разнообразию страстей. Во-первых, поскольку некоторые страсти, например, радость и печаль, отвага и страх и т. д., противоположны друг другу. И к таким вот противоположным друг другу страстям необходимо должна относиться только одна добродетель. В самом деле, нравственная добродетель – это середина, а середина между противоположностями равно относится к ним обеим (ведь и в естественном порядке существует только одно среднее между противоположностями, например, между черным и белым). Во-вторых, поскольку существуют такие страсти, которые противны разуму одним и тем же способом, например, путем побуждения к тому, что противно разуму, или путем устранения того, что согласно с разумом. Поэтому различные страсти вожделеющей способности не нуждаются в различных нравственных добродетелях – ведь их движения, будучи направлены к одному и тому же, а именно к достижению некоторого блага или избеганию некоторого зла, последуют друг другу в определенном порядке; так, любви последует желание, а желанию – удовольствие, и то же самое происходит с противоположными страстями, поскольку ненависти последуют избегание или неприязнь, рождающая печаль. Раздражительные же страсти, со своей стороны, не принадлежат к одному и тому же порядку, но определены к различным вещам; так, отвага и страх относятся к некоторой большой опасности, надежда и отчаяние – к некоторому труднодостижимому благу, в то время как гнев стремится к преодолению какой-то пагубной противоположности. Поэтому к разным страстям относятся разные добродетели, например, благоразумие – к вожделеющим страстям, мужество – к отваге и страху, величавость – к надежде и отчаянию, ровность – к гневу.

Ответ на возражение 1. Все страсти сходятся в общих им всем начале и цели, но присущие каждой из них начало и цель разнятся, из чего следует невозможность единственности нравственной добродетели.

Ответ на возражение 2. Как в естественном порядке одно и то же начало обусловливает движение от одного предела и движение к другому пределу [далее] как в умственном порядке противоположности обладают одним и тем же общим им отношением, точно так же двум противоположным страстям посредствует только одна нравственная добродетель, которая, подобно второй природе, повинуется распоряжениям разума.