Сумма теологии. Том V

Ответ на возражение 3. Сказанное о величии с полным правом может быть приложено к девственности и бедности. В самом деле, девство является воздержанием от всяческой похоти и бедность – от всяческого богатства ради правильной цели, правильным образом, то есть по слову Божию, и во имя вечной жизни. Но если образ действия неправилен, то есть если [действующий действует] так из суеверия или тщеславия, то налицо избыток. А если этого не делается тогда, когда должно делаться, например, когда имеет место нарушение клятвы соблюдения девственности или бедности, то налицо недостаток.

Раздел 2. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ СЕРЕДИНА НРАВСТВЕННОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ИЛИ В РАЗУМЕ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что середина нравственной добродетели существует не в разуме, а в действительности. В самом деле, благо нравственной добродетели состоит в соблюдении середины. Но благо, как сказано во второй [книге] «Метафизики», находится в самих вещах. Следовательно, середина нравственной добродетели существует в действительности.

Возражение 2. Далее, разум – это схватывающая способность. Но нравственная добродетель блюдет середину не в схватывании, а, пожалуй, в деятельностях и страстях. Следовательно, середина нравственной добродетели является не разумной, а действительной серединой.

Возражение 3. Далее, арифметическое или геометрическое среднее – это действительная середина. Но, как сказано в пятой [книге] «Этики»[264], именно такой [серединой] является среднее правосудности. Следовательно, середина нравственной добродетели является не разумной, а действительной серединой.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «нравственная добродетель обладает серединой по отношению к нам, какой определил ее разум»[265].

Отвечаю: разумную середину можно понимать двояко. Во-первых, как некую середину в акте самого разума, как если бы сам акт разума должен был бы блюсти середину. И в этом смысле, коль скоро нравственная добродетель совершенствует акт не разума, а желающей способности, середина нравственной добродетели не является разумной серединой. Во-вторых, разумная середина может рассматриваться как то, что помещается разумом в некоторую частную материю. И в этом смысле любая середина нравственной добродетели является разумной серединой, поскольку, согласно сказанному (1), о нравственной добродетели говорят как о соблюдающей середину в смысле ее соответствия правому разуму.

Впрочем, в некоторых случаях разумная середина в то же время является и действительной серединой, а именно тогда, когда середина нравственной добродетели существует в действительности, как, например, это имеет место в случае правосудности. Однако гораздо чаще разумная середина, будучи соизмеряемой с нами, не является действительной серединой, и таковыми являются середины всех других нравственных добродетелей. Причина этого состоит в том, что правосудность связана с деятельностями, которые имеют дело с внешними вещами, в отношении которых, как уже было сказано (60, 2), правильность устанавливается просто и абсолютно, и потому разумная середина правосудности суть то же, что и действительная середина, поскольку правосудность, так сказать, воздает каждому по мере, ни больше и ни меньше. Другие же нравственные добродетели имеют дело с внутренними страстями, для которых правильность устанавливается иначе, поскольку в отношении своих страстей люди бывают расположенными по-разному. Следовательно, при установлении правоты разума в страстях должно соотносить их с теми, кто движется этими страстями.

Сказанного достаточно для ответа на все возражения. В самом деле, в двух первых разумная середина рассматривается как то, что находится в самом акте разума, в то время как в третьем идет речь о среднем правосудности.

Раздел 3. БЛЮДУТ ЛИ СЕРЕДИНУ УМСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что умственные добродетели не блюдут середины. В самом деле, нравственная добродетель блюдет середину, сообразовываясь с правилом разума. Но умственные добродетели находятся непосредственно в разуме и потому, похоже, над ними нет никакого более возвышенного правила. Следовательно, умственные добродетели не блюдут середины.

Возражение 2. Далее, середина нравственной добродетели определяется умственной добродетелью, поскольку, как сказано во второй [книге] «Этики», «добродетель обладает установленной разумом серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек»[266]. Следовательно, если и умственная добродетель блюдет середину, то эта середина [в свою очередь] должна устанавливаться еще какой-то [другой] добродетелью, и в таком случае мы получаем бесконечный ряд добродетелей.