Ответ на возражение 2.
Порядок тех четырех вещей, которые мы должны любить из любви к горнему, приведен в Священном Писании. В самом деле, когда нам предписывают любить Бога «всем сердцем» нашим, то этим дают понять, что мы должны любить Его прежде всего остального. Когда нам предписывают любить ближнего «как самого себя», то этим указывают, что любовь к себе предшествует любви к ближнему. И точно так же когда нам предписывают «полагать души свои», то есть нашу телесную жизнь, «за братьев» (1 Ин. 3:16), то этим дают понять, что человек должен любить ближнего больше, чем свое тело. Опять же, когда нам предписывают «делать добро всем (а наипаче своим по вере)» (Гал. 6:10), и когда человека порицают за то, что он «о своих (и особенно о домашних) не печется» (1 Тим. 5:8), то это означает, что более всех мы должны любить тех наших ближних, которые наиболее добродетельны или связаны с нами теснее других.Ответ на возражение 3.
Из самих слов «возлюби ближнего твоего» следует, что чем ближе нам человек, тем больше мы должны его любить.Вопрос 45. О ДАРЕ МУДРОСТИ
Раздел 1. ДОЛЖНО ЛИ ПОЛАГАТЬ МУДРОСТЬ ОДНИМ ИЗ ДАРОВ СВЯТОГО ДУХА?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1.
Кажется, что мудрость не должно полагать одним из даров Святого Духа. В самом деле, как уже было сказано (II-I, 68, 8), дары совершеннее добродетелей. Но добродетель определена исключительно к благу, в связи с чем Августин говорит, что «никто не пользуется добродетелью дурно»[516]. Поэтому дары Святого Духа тем более должны быть определены исключительно к благу. Но мудрость может быть определена и к злу, поскольку, как сказано [в Писании], бывает мудрость «земная, плотская, бесовская»[517] (Иак. 3:15). Следовательно, мудрость не должно полагать одним из даров Святого Духа.Возражение 2.
Далее, как говорит Августин, «мудрость – это знание божественного»[518]. Но нами ранее уже было разъяснено (4, 5; II-I, 62, 3), что то знание божественного, которое человек может приобретать посредством своих природных дарований, принадлежит мудрости, которая является умственной добродетелью, в то время как сверхъестественное знание божественного принадлежит вере, которая является теологической добродетелью. Следовательно, мудрость правильнее называть добродетелью, а не даром.Возражение 3.
Далее, [в Писании] сказано: «Вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум» (Иов. 28:28). Согласно же переводу семидесяти толковников, который цитирует Августин, в этом месте сказано: «Премудрость есть благочестивое созерцание»[519]. Но и страх, и благочестие являются дарами Святого Духа. Следовательно, мудрость не должно рассматривать как один из даров Святого Духа, как если бы она была чем-то отличным от других.Этому противоречит
сказанное [в Писании]: «И почиет на нем Дух Господень, Дух премудрости и разума» (Ис. 11:2).Отвечаю:
как говорит Философ, мудрости надлежит исследовать наивысшую причину[520]. Через посредство этой причины мы можем выносить уверенное суждение относительно других причин и упорядочивать в соответствии с ними все. Затем, наивысшую причину можно понимать двояко: просто или в некотором частном роде. Поэтому о том, кто знает наивысшую причину в том или ином частном роде и посредством нее судит и упорядочивает все то, что принадлежит этому роду, говорят как о мудром в этом роде, например в медицине или строительстве, согласно сказанному [в Писании]: «Я… как мудрый строитель, положил основание» (1 Кор. 3:10). С другой стороны, о том, кто знает ту причину, которая является наивысшей просто, каковая суть Бог, говорят как о мудром просто, поскольку он способен судить и упорядочивать все согласно божественным установлениям.