suMpa

– Как бы вы охарактеризовали своего бывшего начальника? – поинтересовался Бобби.

– Неудержимый, – молниеносно ответил Дакота. – Орк умеет не только планировать, но и импровизировать. В нашем подразделении были минимальные потери и всего одна проваленная миссия. И я скажу так: те парни, которые подставили Орка, об этом пожалеют. Кем бы они ни были – они пожалеют.

– Думаете, его подставили?

– Орк разберется, – уверенно ответил Дакота. – А учитывая, что он злой, много времени ему не потребуется.

Челленджер выдержал многозначительную паузу, после чего вновь обратился к Стюарту:

– Генерал, вы не могли бы подробнее рассказать о Бенджамине Орсоне? Что он за человек?

Манхэттен США, Нью-Йорк июль 2029

– Мне никогда не требовалась мужская поддержка, – негромко произнесла Карифа, глядя на А2. – У меня ее никогда не было, и я научилась справляться. Я сильная, надеюсь, ты с этим согласен, я умею решать проблемы, но… Но мне безумно приятно знать, что я могу укрыться за твоей спиной. И дело не в твоих деньгах и положении, а в том, что ты силен сам по себе. Рядом с тобой я становлюсь слабой женщиной, и мне это приятно. Мне нравится твоя забота… – она выдержала короткую паузу. – Мне нравится, что ты сделал меня слабой.

– Я не могу сделать тебя слабой, – в тон ей ответил А2. – Эта опция в твоей прошивке отсутствует.

– Тогда что?

– Я сделал тебя настоящей, Карифа, такой, какой должна быть женщина.

– Но ведь тебе нужна другая я: хладнокровный агент GS, которому можно поручить любое задание, даже самое грязное.

– Мне нужна ты, а ты – разная, – мягко отозвался А2. – Ведь то безумие, в котором мы сейчас оказались, рано или поздно закончится, и останемся только мы: я и ты.

– Инвестор и его «sputnik».

– Нет, – тихо ответил Феллер, нежно прикоснувшись к щеке девушки. – Нет…

И Карифа закрыла глаза и крепко прижалась к мужчине.

Все изменилось.

Ее чувства, ее мысли, ее мечты, ее отношение к миру, к Рейган, к их связи, ее отношение к самой себе – ничего прежнего не осталось. Вспыхнуло призрачным пламенем, рассыпалось по земле едва заметным пеплом. За считаные недели Карифа прошла колоссальный путь, сбросив старую жизнь, как змея – кожу. От прежнего остался лишь А2 – неколебимая скала, вокруг которой трепетала бывшая агент GS. Именно так – бывшая. Амин знала, что ей придется сыграть эту игру, но потом… Потом она уйдет. Куда – неизвестно, но уйдет обязательно.

Потому что Феллер все изменил.

Тот Феллер, встречи с которым Карифа давно перестала рассматривать в качестве приятного бонуса к служебным обязанностям, потому что теперь они приносили не только физическое удовлетворение. Встречи с А2 стали для девушки наркотиком. Амин искала их, ждала, а услышав от Феллера: «Я соскучился», едва не закричала от радости. Она примчалась в его пентхаус прямо из аэропорта и убедилась, что А2 действительно соскучился, – они не спали всю ночь, забылись к утру, когда солнце осветило Центральный парк, и проснулись ближе к двум.

Они наслаждались друг другом с ненасытностью проснувшихся после зимней спячки медведей, но когда Карифа вернулась из кухни – Феллер попросил принести еще одну бутылку белого вина, – она увидела, что А2 запустил и внимательно смотрит на большом настенном коммуникаторе ленту мировых новостей. А значит, романтическая часть встречи закончилась.

– Сейчас можно с уверенностью говорить о том, что властям удалось погасить накрывшую планету вспышку suMpa, – с четко дозированным воодушевлением сообщил диктор. – И несмотря на то что WHO до сих пор не сумела разработать действенную вакцину, человечество с оптимизмом смотрит в завтрашний день.

Щелчком указательного пальца А2 выбрал другой канал.

– Новые законы позволят органам правопорядка эффективно действовать в условии пандемии…

Еще один щелчок.

– Сенатор Штейн считает, что введенные ограничения гражданских прав, в частности мораторий на проведение выборов, носят временный характер и полностью оправданны в условиях борьбы с вирусом suMpa. «Мы все понимаем, что демократические свободы обязательно будут восстановлены, – заявила она в интервью нашему каналу. – И если потребуется, я грудью встану на защиту либеральных ценностей!»

По традиции сенатор Штейн продемонстрировала публике грудь, которой она встанет на защиту демократии, и сморщенные полушария вызвали у Карифы кривую усмешку.

– Согласен, вставать ей особенно нечем, – рассмеялся А2, увидев гримасу. После чего убрал звук и взял со столика штопор.

– На самом деле все не так смешно, – тихо сказала Амин, наблюдая за тем, как Феллер открывает бутылку и разливает холодное вино по бокалам.

– Давай потом? – предложил А2.

– Ты сам включил новости.

– И погубил романтику?

– Я не рассчитывала на долгую встречу.

– Зато все это время было нашим, – мягко произнес Феллер, протягивая Карифе бокал. – Только нашим.

– И время было прекрасным. – Девушка сделала маленький глоток вина и улыбнулась, припомнив сладкие мгновения встречи. Несколько мгновений… довольно много мгновений, – А2 действительно соскучился. – Все получилось очень хорошо.