Читаем suMpa полностью

Из лучших районов Лонг-Айленда давно исчезли миллионеры. Не смогли отказаться от предложений, которые им делали миллиардеры, продавали дома и уезжали, радуясь выгодной сделке. Оставляли землю тем, кому она действительно была нужна. И вот так, постепенно, дом за домом, поместье за поместьем, акр за акром Лонг-Айленд стал принадлежать самым богатым людям планеты, которые высоко ценили не только роскошь, но и покой. С моря сон владельцев охраняло особое подразделение береговой охраны, на суше – специальный отряд GS, замаскированный под частное охранное предприятие. Его же вертолеты постоянно контролировали воздушное пространство, а операторы РЭБ закрывали небо даже от самых современных дронов.

Лонг-Айленд стал островком подлинного покоя среди шумного, суетливого мира, и ничто не мешало его обитателям…

слушать шум прибоя…

сидя в шезлонге…

касаясь руки женщины…

и разглядывать звезды…

Апрель в этом году выдался необыкновенно теплым, даже ночью температура не опускалась ниже плюс двадцати по Цельсию, и романтическая прогулка удалась на славу.

– Это единственное, что примиряет меня с загородными домами, – негромко произнес А2, лаская руку сидящей в соседнем шезлонге девушки.

– Море? – уточнила Карифа.

– Звезды.

– Из пентхауса их тоже видно.

– Здесь они настоящие.

– В чем разница?

– Не мешает пентхаус.

– Я не всегда тебя понимаю, – призналась Амин.

– Если бы ты всегда меня понимала, то была бы мной. И нам быстро наскучило бы общество друг друга, – А2 поднял валяющийся на песке кисет и принялся сворачивать самокрутку.

– Почему запретили табак? – вдруг спросила Карифа, продолжая разглядывать звезды.

– Чтобы не появилось много похожих на меня людей, – рассмеялся мужчина.

– Таких же сумасшедших?

– Таких же умных.

– Курение делает умным? – лениво удивилась девушка.

– Не доказано, – он чиркнул зажигалкой, раскурил самокрутку и глубоко затянулся. – Но рисковать они не хотят.

– А если серьезно? – продолжила Амин, ее внезапно заинтересовала тема. – Почему запретили табак?

– Почему ты назвала меня сумасшедшим? – поинтересовался Феллер, вновь прикасаясь к руке любовницы. Говорить о табаке он не хотел.

– Ты не такой? – улыбнулась Карифа.

– Частично, – не стал отнекиваться А2.

– Разве можно быть частично сумасшедшим? – растерялась девушка.

– Можно, конечно, – пожал плечами мужчина. – Это будет означать, что я умен, хладнокровен, расчетлив, хитер, целеустремлен, но ставлю перед собой безумную с точки зрения большинства цель. Ты ведь изучала в академии GS серийных убийц?

– Ты – серийный убийца?

– Я привел пример частично сумасшедших людей.

– Я поняла, что ты имел в виду, – помолчав, кивнула Карифа.

– Я не удивлен.

– Мне приятно, что ты считаешь меня умной.

– Мы еще не обсуждали принцип неопределенности Гейзенберга.

– Ты невыносим.

– Не расстраивайся, на свете есть много слов, значения которых ты не знаешь, но жизнь со мной позволит расширить кругозор.

– Почему ты называешь это жизнью?

Они были знакомы меньше двух недель, но Карифа уже знала, как следует говорить с А2 и чем его можно удивить.

Феллер повернулся и посмотрел девушке в глаза. Она наконец-то перестала разглядывать звезды и ответила на взгляд. Затем притянула любовника к себе и крепко, до крови, поцеловала в губы.

– Мне нравится, что ты начинаешь сходить с ума, – промурлыкал А2, проведя рукой по щеке любовницы.

– Не боишься? – в тон ему отозвалась Амин.

– Если бы я хоть чего-нибудь боялся, то еще в детстве перерезал себе вены.

– Такие, как ты, боятся за кого-то. И твой ответ означает, что в твоей жизни не было дорогого человека.

– Пытаешься меня переделать?

– Но ведь ты меня переделываешь.

У него раздулись ноздри. Она рассмеялась, поправила медальон любовника, так, чтобы серебряная монетка висела в самом центре груди, вернулась в шезлонг и попросила:

– Сделай мне сигарету.

Ей нравился ароматный табак Феллера, и во время их встреч Амин, случалось, курила. Но только во время встреч.

И когда А2 послушно взялся крутить сигарету, Карифа спросила:

– Ты убил прошлого спутника?

– Нет, но был близок к этому, – честно ответил Феллер.

Она не удивилась ответу.

– Почему?

– Эрл Маккинрой испугался того, что я собираюсь сделать, причем настолько испугался, что стал ненадежен. Поняв это, я решил от него избавиться, но Эрл опередил меня и глупо подставился под пулю. В общем, ситуация разрешилась без лишних движений.

– Давно?

– В прошлом ноябре. И с тех пор я как без рук.

– Искал меня?

– Умница.

– Потому что понял, что можешь свести меня с ума?

Феллер раскурил самокрутку, отдал ее девушке и отрицательно покачал головой:

– Чувствуй себя спокойно, Карифа: псих из нас двоих я, а тебе просто интересно. Ты увлечена проектом.

– Возможно, увлечение проектом означает, что я действительно рехнулась, – предположила Амин.

– Я буду оберегать твой разум, поскольку один из нас должен сохранять ясность рассудка и твердо стоять на ногах.

– Чтобы тебя не занесло?

– Именно.

– Но я… – Девушка улыбнулась. – С тобой я готова на все, даже сойти с ума.

И шум прибоя мягко подтвердил ее слова.

Перейти на страницу:

Все книги серии Аркада

suMpa
suMpa

Этот мир фальшив чуть более, чем полностью.Мир, в котором дополненная реальность подменила собой действительность. Мир, в котором люди видят только то, что хотят: красивые дома, красивые машины, красивых себя. Идеальных, без изъяна. Это наш мир, Земля 2029 года, мир, в котором нельзя доверять собственным глазам.Мир лжи.Мир, падающий в бездну апокалипсиса. Ложь заставила людей начать самую страшную войну в истории – против самих себя. Ложь накинула на мир удавку тотальной диктатуры, готовясь обратить людей в стадо рабов. Ложь погубила и закон, и мораль, но не смогла убить чувства, и посреди чудовищной лжи прекрасного будущего разворачивается удивительная история искренней любви между мужчиной и женщиной, которых, кажется, свела сама Судьба.suMpa – вторая арка 2029 года от мастера прозы завтрашнего дня Вадима Панова.

Вадим Юрьевич Панов

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза