Сумрачная планета

Он был уже недосягаем для орудийных башен, спрятавшись среди гор, скользя вдоль длинного сверкающего каньона к пустыне внизу. Стабилизатор не выдержал, и Люк, бросив приборы, мысленно коснулся Силы, уводя беспорядочно падающий корабль от каменных стен, мимо возвышающихся башен и усеянных острыми зубьями каменных хребтов, стремясь к голубой точке — устью каньона.

Слишком низко. Не хватает высоты. Он никогда не сумеет…

Он напряг всю свою волю, всю мощь Силы, чтобы поднять «бритву» над последней грядой из розово-золотого сияющего стекла и направить его вниз, вниз…

Ветер подхватил его, словно чудовищная рука. «Бритва» дико завертелась, затем послышался треск рвущегося металла. Под ним проносилась усеянная камнями пустыня. Камни, пыль и обломки кристаллов окутали его горячим вихрем. Уже почти ничего не соображая, Люк вцепился в рычаги, отчаянно надеясь, что впереди нет ничего, кроме ровной, усыпанной гравием поверхности.

Он ошибся. Прозрачный валун размером с флаер принял на себя то, что осталось от корабля. Корабль развернуло, и он с треском ломающихся конструкций покатился по земле. На мгновение Люку показалось, что ремни, удерживавшие его в кресле, не выдержат, и он сломает шею о пульт. Ремни выдержали; «бритва» перевернулась еще дважды, словно бочка, и остановилась, подняв целое облако обломков и пыли.

А потом была лишь тишина, нарушаемая завыванием ветра и затихающим шелестом мелких камней, сыплющихся на расколотую кабину.

* * *

— Держите, ваше превосходительство.

Сильные руки помогли Лее сесть, подали ей чашку и осторожно поддерживали ее, пока Лея пила. Она чувствовала тепло, исходящее от них. Захотелось положить голову на теплое надежное плечо и уснуть.

— Как вы себя чувствуете?

Лея моргнула. Диван переместился на террасу. Тусклый, странного оттенка солнечный свет падал на пепельного цвета пермакретовые стены, сверкая на громоздящихся каменных утесах, колоннах, остроконечных вершинах, возвышавшихся над домом с трех сторон, ограничивая простиравшуюся с четвертой стороны равнину мерцающего гравия, словно море, ушедшее отсюда много столетий назад, оставило после себя пену, а она засохла, превратившись в соль и стекло.

«Видимо, кристаллы вбирают в себя и отражают солнечный свет», — подумала Лея, глядя на россыпи, проступавшие всюду на скалах. Маленькое солнце давало лишь слабый свет посреди пронзительно синего океана неба. Тусклые звезды были видны даже в его сиянии. Из-за света, отражаемого камнями, казалось, что нигде нет теней, или же, напротив, они сливались в сплошной муар. Сухой воздух стягивал кожу на ее лице, но во влажном микроклимате внутри дома этого не чувствовалось.

Она повернулась, отворачиваясь от причудливых просторов, и встретилась взглядом с тревожными темными глазами человека, сидевшего на диване рядом с ней.

Это был пилот Сети Ашгада.

Приятный человек, тут же подумала она. Почему-то он немного напомнил ей Греглика, хотя внешне был совершенно на него не похож. Среднего роста, стройный, человек этот был угрюм и мрачен, в противоположность открытому и беззаботному повстанцу. Возможно, сходство было в изящном горбатом носе или глубоких морщинах вокруг глаз, свидетельствовавших о весьма тяжелой жизни.

«Скорее всего, — подумала она, — все дело в выражении его глаз». Как ни странно, ей снова пришел на ум безрассудный Греглик. У пилота были глаза человека, который не мог бы обидеть и мухи и вряд ли стал бы противостоять тому, кто имел над ним явное преимущество — из-за страха или неприятных ощущений. «Беглец от действительности», — подумала она. Не с помощью наркотиков — лицо у него было бледное, нездоровое, но совсем не такое, как у Греглика, — пилот просто оказывался в другом месте, если у него была такая возможность. И все-таки он приятный человек.

— Хорошо. Думаю, я чувствую себя хорошо. Не приснился ли ей Дзим? Жгучая боль в шее, руки, вытягивавшие из нее жизнь, точно так же, как тогда, на корабле. Жуткое ощущение какого-то другого существа под его одеждой, зловещие движения под складками мантии…

— Где я? Что случилось?

Мысли ее путались и разбегались, и она была настолько измучена, что не в силах была их собрать.

— Боюсь, я не могу сказать, где вы находитесь, ваше превосходительство, — в его голосе звучало неподдельное сожаление. — Поймите, вам лучше этого не знать. Меня зовут Лигеус Сарпетиус Ворн.

— Ворн… — с величайшим трудом, словно складывая рассыпающийся карточный домик, Лея собралась с мыслями. — Лигеус Ворн… Вы пилот Сети Ашгада, верно? И Дзим… Дзим был здесь. Это Нам Хориос?

— Дзим был здесь? — он взял чашку из ее протянутых рук, нахмурив темные брови. — Думаю, вам достаточно, ваше превосходительство. Я принесу вам воды.

Он опорожнил чашку, в которой, как думала Лея, и была вода, у низкой стены возле края террасы. Она сидела, глядя, как сверкающая струйка течет вдоль стены дома, по камням утеса, на котором он стоял, пытаясь услышать, как она падает на сланец, щебень и кварц в двухстах метрах внизу.