Сумрачный город

Первое время ее это злило, но спустя пару месяцев поняла: и она, и брат переступили черту взросления, и теперь все стало немного иначе. Сложнее, но в то же время свободнее.

Она могла не писать, где находится и с кем видится, хотя, по правде говоря, выбиралась только на выходных с парой знакомых из лечебницы погулять и иногда встречалась с Аннетт. Без контроля и заботы, что позволяло глядеть на мир по-другому, не через призму фантазий и желаний. Джин-Рут наконец-то смотрела реальности в глаза и не боялась ее.

Теперь, когда холодное иллюзорное пространство призраков осталось позади, дышать влажным воздухом Нордвуда с каждым днем хотелось все больше.

Зазеркальный мир мертвых научил ее ценить то настоящее, которое всегда ускользало.

Сборы продлились недолго. Этот бал разительно отличался от прошлогоднего. Нынче у Джин-Рут не было мечтаний, цели и того бунтарства, с которым она прежде явилась в Лавку на Хеллоуин. Тогда она жаждала внимания, хотела показать, что она взрослая и может получить желаемое. Но слово «взрослый» приобрело для нее другое значение: погребенный рутиной, обязанный отвечать за себя и плыть в омуте неизвестного будущего. Грело понимание, что, несмотря на то что Эмма знала о чувствах Джин к Анри, они общались. Аннетт, которая отобрала у нее брата, все равно являлась на экстренные вызовы, когда защитить себя от нападения Джин-Рут не могла. Алан, хоть и лишил ее своей опеки, подставлял плечо в трудные минуты. И Ник, с которым они едва находили общий язык, молча наблюдал за ней и готов был прийти на помощь.

И горько, и радостно. Настолько неоднозначно и непривычно, что Джин больше не жила эмоциями, а старалась удержать их внутри и забыться в бесконечном однообразии работы в больнице.

И все же где-то внутри скреблась обида, ведь теперь, практически без энергии, Джин-Рут – никто.

Эти мысли вертелись в ее голове всю дорогу до широкой двери. Резная ручка из слоновой кости поддалась со второго раза, видимо, что-то заело. Осталось пройти тоннель, освещенный красными магическими фонариками.

Глядя на узкий проход, она захотела сделать шаг назад, но, набравшись смелости и приподняв подол персикового платья, Джин-Рут ступила на мраморный пол перехода к праздничным залам Лавки Зодчего.

– Не теряй свою значимость, даже если о ней не говорят. Вера в себя помогает встать на ноги, даже когда нет сил подняться на колени.

Голос звучал в голове и, казалось, принадлежал ей самой, но, припомнив слова Тодора об источнике, она поняла – вот что говорит с ней.

– Я не одна, – холодно отчеканила Джин-Рут.

Она плотно закрыла за собой дверь и поспешила пройти по тоннелю, нервно сжимая ткань юбки и хмуря брови. Взгляд то и дело становился темнее, а злость, разгоравшаяся внутри, призывала магию. Ту, которой не должно было быть.

За густыми ветвями, спадавшими у входа в праздничный зал, мерцали огоньки и плавали тыквенные свечи. Мир жил, он ни на секунду не останавливался, несмотря на то что сама Джин в этот момент мечтала заморозить время и насладиться ощущением силы. Но та, чего и следовало ожидать, исчезла, как только предательская жалость к себе вернулась в сердце.

– Ты в порядке? Много зеркал или?…

С ней заговорил Николас. Он словно появился из ниоткуда, хотя на самом деле только что вышел из библиотеки, дверь которой находилась недалеко от тоннеля больницы.

– Нет, в них еще не смотрела и, надеюсь, не придется.

Джин вздрогнула и нервно дернула плечами, стараясь перевести взгляд подальше от массивных рам и пляшущих в зеркальной глади картин.

– Пойдем, мне помнится, тебе нравился тыквенный пунш с корицей.

Николас протянул ей руку, предлагая свою компанию. Будь это год назад, можно было бы подумать: «Да, назло Аннетт». Но зная, что между ними была поставлена четкая точка, Джин нерешительно вложила в его ладонь свою.

– Это же ничего не значит?

Спрашивать напрямую было страшно, но не хотелось создавать лишние иллюзии.

– Ничего. Дружеский жест и, черт возьми, помощь. Пора тебе привыкать к реальной жизни…

Николас покачал головой, явно замечая ее испуганные взгляды в сторону зеркал.

– У тебя нет знака, позволяющего вернуться туда. Нет магии, – едва слышно произнес Николас. – Ты жива. И здесь все ярче и слаще безликого мира душ.

– Слишком ярко, а я, кажется, не понимаю, чего именно мне не хватает и к чему идти. Только однообразие и помогает сохранить спокойствие.

– Джин, хоть минуту просто живи, – устало сказал Николас.

– Ну да, будущее нас не должно беспокоить, так ведь? Но, помнится мне, Тодор говорил другое.

Вместо ответа ей протянули обещанный пунш, а Николас в привычной манере перевел тему. С ним невозможно было выйти на сокровенное, то самое – задевающее, но сближающее. Замкнут сам в себе, недоверчив. Возможно, поэтому пребывание в Зазеркальном мире не оставило на нем отпечатка.

Джин-Рут завидовала этому. Хотелось бы ей жить, как прежде.

Вот только…

Даже если перематывать стрелки часов назад, прошлое всегда будет пройденным этапом.

Глава 9 Сердце города

Тодор Рэндел

Бал Полнолуния