Сумрачный лес

Испугавшись собственных мыслей, старик Пфиффер передернул плечами. По спине его пробежал холодок. Волосы на затылке встали дыбом, и он заподозрил, что позади что-то изменилось, но обернуться не решался. Его будто придавило к земле. Он и хотел бы проверить, не приближается ли оттуда кто-то или что-то, но не мог пошевелиться. Одилий стоял неподвижно, прикованный к месту, и мучился от того, что перестал быть хозяином своей воли. Нужно было предупредить остальных, но он даже не попытался крикнуть. Старик Пфиффер искал в памяти колдовские слова, но ничего не приходило на ум. То, что надвигалось на него сзади, было сильнее и, похоже, начинало парализовать и его мысли.

Одилий застывал, словно превращаясь в статую, и вдруг перед ним сверкнули ледяные искорки. Явились те, кого заперли в зале с огромной гробницей, и ни деревянная дверь с надписями, ни его заклинание не смогли их остановить. Высокие вытянутые силуэты напоминали виденные в лесу худые фигуры, что возникли на краю темного бесплодного ландшафта, – бездушные тени воинов, павших в давно забытых сражениях и не нашедших покоя ни в жизни, ни в смерти.

Вероятно, квендели потревожили гробницу одного из вождей, за которым когда-то шли в атаку призрачные воины. Быть может, там, среди верных подданных, спал вечным сном король, похороненный в недрах земли. Теперь мертвецы служили другому владыке – этот никогда не спал и был более решительным и могущественным, чем любой правитель среди живых и мертвых. Его мрачное царство граничило со всеми землями, которые он жаждал захватить, и призрачные разведчики бродили вдоль туманных границ, ожидая подходящего момента, чтобы их пересечь.

– Путь открыт! Места не так уж много, но мы протиснемся!

Слова едва доносились до онемевших ушей Одилия, но все же он узнал голос Биттерлинга. А вот радости в ответ на сие гордое заявление не ощутил.

– Ну наконец-то, – услышал он Гортензию, которая с облегчением вздохнула и последовала вместе с Карлманом к Биттерлингу, а тот уже наверняка перелез через корень и теперь стремился к свету.

Одилий же оказался в ловушке, и его затопило отчаяние. Он вот-вот останется совсем один! Как бы ему хотелось позвать на помощь, но он не мог заставить себя произнести ни слова. Вместо этого он вспомнил о Бульрихе и почувствовал себя глупо.

Старик был уверен, что поиски окажутся короткими и успешными. Но первый признак того, что все может оказаться гораздо сложнее, встретился ему в нескольких шагах за воротами сада, когда Райцкер отпрянул от странного блеска под липой. Пфиффер знал, что значит это весьма тревожное послание: грядет то, чего он боялся до глубины души, но что притягивало его и не отпускало с давних пор. Он поделился этим знанием с немногими жителями Холмогорья, которые сохраняли бдительность, в отличие от остальных беззаботных и доверчивых квенделей. Бульриху Одилий ничего не рассказывал, и все же старый картограф почему-то вдруг набрался смелости и решил променять спокойную жизнь на опасности Сумрачного леса. А для Одилия поиски Бульриха стали подходящим поводом узнать как можно больше о том, что пробудилось этой ночью.

Все это промелькнуло в его голове в одно мгновение. Старик закрыл и снова открыл глаза. Сверкающие искры не исчезли, как и ощущение, что он больше не один. Позади раздался звук, не заметить который было невозможно: что-то приближалось к нему тихими, шаркающими шагами. Неизвестное существо, похоже, знало, что Пфифферу не скрыться, и ничуть не спешило.

«Какие медлительные, тяжелые шаги», – подумал старик Пфиффер. Голова закружилась, и он опустился на колени, ожидая ледяного прикосновения. Холодный ветер хлестнул его спину – открылась дверь к бесплодной пустоши, откуда за ним пришли. Воздух наполнился смолистым запахом свежей хвои, и Одилий вяло удивился, ведь на бесплодной равнине, по которой двигались призрачные захватчики, никакого леса не было.

Внезапно его что-то сильно ударило в грудь. Одилий отшатнулся, поняв, что спереди к нему тоже что-то подбиралось. В немом ужасе он ощутил, как по его плечу скользнула рука, нетерпеливые пальцы нашли и схватили его правую ладонь. А потом послышался энергичный голос:

– Одилий, помогите мне, а потом я вас вытяну!

Старик смущенно узнал голос Гортензии, которая незаметно вернулась за ним. Ее рука крепко стиснула его руку, и он с удивлением обнаружил, что может сжать в ответ ее пальцы, что способен снова двигаться. Гортензия не отпускала его, и он благодарно подумал, что это она разрушила злые чары.

Содрогнувшись, Одилий задумался, удастся ли спастись от того, кто шел к нему сзади. Ему показалось, что он снова слышит неспешные шаги, но теперь они удалялись. Ледяные искорки больше не плясали перед глазами, а холодный ветер утих. Ошеломленный Одилий, опираясь на руку Гортензии, сумел влезть в проход. Он заметил, что она ползет задом наперед и тянет его за собой.

Туда, где их ждали Звентибольд и Карлман, они продвигались невероятно медленно.