Сумрачный лес

Кто построил первый мост, когда и почему он рухнул – никто в Холмогорье не помнил. Несмотря на то что с юга от Краппа шла живая изгородь, Моттифорды предпочитали въезжать на свою землю другой дорогой. И все же они позаботились о строительстве деревянного настила, под которым Сверлянка текла мимо полей и садов к фермам Трех Мостов. Лаурих, который заботился о двух мостах одновременно: ухаживал за живой изгородью и по весне устранял ущерб, нанесенный деревянным конструкциям зимним морозом, – подозревал, что даже у смотрителя в Запрутье было гораздо меньше дел и забот на могучем каменном мосту через великую Холодную реку.

Маленький отряд подошел к сторожке с тыльной стороны. Ворота здесь всегда держали на запоре, поэтому Гизил повел спутников вдоль стены высотой со среднего квенделя дальше, к парадному входу. Двор так и остался закрыт от посторонних глаз.

«Как будто им есть что скрывать, – подумалось Биттерлингу. – Воистину, в этом уголке нет ничего, кроме живых изгородей, стен и мостов. Да и мрачновато здесь, даже огромный каштан посреди двора не спасает».

Звентибольд нечасто проходил тут: направляясь к Краппу, он обычно шел по тропинке вдоль живой изгороди, пока не добирался до узкой двери, за которой открывался проход через луг. А дальше все, кто знал дорогу, поднимались к террасному саду Моттифордов на южном склоне холма и шли к дому.

Причина, по которой Звентибольд обходил сторожку, не заглядывая внутрь (чего никогда не стеснялся во время маскарада), звалась Гринделем и представляла собой огромного волкодава. Звентибольд ясно вспомнил лохматого зверя и задумался, встретит ли их Гриндель у двери, к которой они подошли. Когда-то его уверяли, что собака, несмотря на внушительный вид, совершенно безобидна и очень послушна. Однако, впервые приехав в Крапп как устроитель Праздника Масок, Биттерлинг убедился в обратном: вскоре после того, как он, ничего не подозревая, вошел во двор, Гриндель с угрожающим рычанием и оскаленными зубами набросился на него у каштанового дерева.

Сколько ни звал Биттерлинг на помощь, никто так и не пришел. Ферма казалась пустой, и бедняга просидел наедине с чудовищным псом размером с хорошенького пони около часа, пока обитатели сторожки не вернулись с прогулки в Три Моста и не освободили его из затруднительного положения. Несмотря на то что Гриндель не тронул Звентибольда ни единым когтем, квендель с тех пор избегал сторожки у мостов, полагая, что любые вести и так дойдут до Лауриха и его семьи.

Как всегда, главные ворота во двор стояли полуоткрытыми. В этот ранний час там никого не было видно, кроме трех кур, которые тихонько кудахтали на песке возле курятника, почти у самого входа. Дальше во всю длину стены, за которой протекала Сверлянка, темнела конюшня. Слева от ворот разросся сад, окаймленный кустами самшита, аккуратно подстриженного до уровня колен. Клумбы с цветами и травами также окружал самшит. Поскольку стояло позднее лето, здесь еще цвели полынь, водяника и эхинацея, над которыми весело кружили мотыльки и пчелы. На одной клумбе главное место занимали кусты белой розы, а росшие рядом настурция и жимолость, не желавшие мириться с отведенными им границами, перелезали через темную самшитовую листву на узкие садовые дорожки.

Сад был гордостью и радостью дочери Лауриха, Эмблы, которая из года в год ухаживала за растениями в таком неудобном месте – между узкими стенами и в тени внушительного каштана. Она-то и встретила гостей, стоя между клумбами, и тут же присела в реверансе, узнав Гизила Моттифорда. Спутников владельца поместья девушка разглядывала с нескрываемым недоумением, узнав только старика Пфиффера, который иногда заходил в сторожку и обменивался с ней парой фраз о саде. Одилий, как ни странно, держал на руках своего рыжего кота и теперь осторожно опустил его на землю: два-три прыжка – и Рыжик скрылся в тени каштанового дерева. Взглянув пристальнее на даму, которая, несмотря на спутанные волосы и грязную одежду, держала ровную осанку, она узнала Гортензию Самтфус-Кремплинг – частую гостью у Моттифордов.

Эмбла жила на редкость уединенно и нечасто выходила за стены двора, но даже она поняла, что с четырьмя квенделями, нерешительно и устало вошедшими во двор вслед за Гизилом Моттифордом, что-то не так. Судя по виду, они возвращались из долгого изнурительного похода. Но какой же разумный квендель, больше всего ценящий уют и надежную крышу над головой, станет бродить без нужды по ночным тропам?

– Доброе утро, Эмбла, – обратился к ней Гизил. – Хорошо, что ты уже встала и нам не придется никого будить. Скажи, твой отец еще в постели? Именно он мне и нужен, чтобы срочно отвезти этих господ в Зеленый Лог. И если, пока готовится повозка, у тебя найдется что-нибудь, чем можно подкрепиться, это будет просто замечательно, ибо, боюсь, скоро мои спутники свалятся с ног.