Сунь Ят-сен

Война началась.

Сунь Вэня она застала в Кантоне. Он решил ехать на Север, где никогда раньше не бывал. Хотел «посмотреть, прочна ли Цинская династия», как писал впоследствии. Попутно намеревался вручить Ли Хун-чжану свою «Программу четырех условий».

Из Кантона Вэнь выехал в Шанхай, где находился Лу Хао-дун. Тот был вхож в некоторые богатые китайские семьи. Лу познакомил Вэня с состоятельным дельцом Сун Яо-жу.

Из Шанхая Сунь Вэнь и Лу Хао-дун выехали в Тяньцзинь. Ли Хун-чжан, конечно, не принял Сунь Вэня. Это его не очень удивило. Вместе с Лу он объездил провинции Центрального Китая. Потом друзья расстались. Вэнь вернулся в Кантон [2].

…А над Китаем продолжал пылать огонь войны. После потопления китайских кораблей в корейских водах в июле японцы высадили в Корее свою 1-ю армию, двинулись на Север, разбили маньчжурские войска под Пхеньяном (15 сентября) и отбросили их к реке Ялу, по которой проходила тогда граница между Китаем и Кореей. Через два дня морские силы Японии нанесли поражение китайскому флоту в устье реки Ялу; через месяц 2-я японская армия высадилась в Южной Маньчжурии и осадила Люйшунькоу (Порт-Артур), а 1-я японская армия отбросила отступавшие в беспорядке маньчжурские войска за Ялу и также вступила в Маньчжурию.

Было чистейшим безумием, национальной изменой думать, будто можно спасти страну без уничтожения насквозь прогнившего цинского режима! Более чем когда-либо Сунь Вэнь был уверен в том, что проклятую династию необходимо уничтожить, свергнуть, что спасение Китая в революции.

Всю жизнь вспоминал потом Сунь Вэнь тяжелый, душный осенний день. Война в разгаре. И Кантон точно оцепенел в мареве. В комнате никого, кроме него. Мысль возбуждена. Сердце сжато острой болью. Входят его товарищи. Молча усаживаются. Тишина. Духота. Ни малейшего дуновения. Все подавлены. Вэнь говорит. Настала пора действия. То, о чем они так много беседовали, спорили, о чем грезили, чему отдавали все силы души, все мечты юности, теперь поставлено в порядок дня: борьба! С этого дня начинается иная жизнь, жизнь, полная трудов, опасностей, быть может смертельных; впереди жестокие испытания — возможны неудачи, поражения, тяжелые потери, гибель товарищей. Пришло время борьбы. До последнего вздоха. Кто слаб душой — пусть теперь же отойдет в сторону. Для победы революции нужна одержимость революционеров! Он произносит эти слова с жаром. Революция, говорит он, может потребовать от тех, кто становится под ее знамя, готовности пойти на крайние жертвы, если нужно — на смерть.

И еще говорит он своим друзьям: революция не обещает тем, кто себя посвятил ей, ничего — ни благ, ни выгод, ни наград. Высшая награда революционера — сознание исполненного долга. Слава принадлежит самой революции, только ей одной, слава эта неделима, никто не может взять ее себе, приписать подвиг революционной партии своему имени, стать над революцией. Выше революции нет ничего.

Революционер не принадлежит себе. Он принадлежит революции…

Будто освежающий ветер закружил по комнате. Все встают. Падает слово, которое у всех в душе: «Восстание, восстание!»

Пробудить страну к действию, победить вековую инерцию может только боевое революционное дело. Кто-то должен первым пролить свою кровь — святую кровь — за него. Первыми поднялись друзья Сунь Вэня. В этом их великая заслуга.

План они выработали такой. Сунь Вэнь отправится за границу, объедет колонии китайских эмигрантов, соберет среди них пожертвования на революционную борьбу. Быть может, удастся привлечь к ней тех, кто готов умножить ряды бойцов за возрождение страны. Так возникает идея организации Союза возрождения Китая.

Через несколько дней Сунь Вэнь уехал в Шанхай. Повидал Лу Хао-дуна. Обменялись мнениями. Лу решил вернуться в Кантон и вместе с другими боевиками вести там подготовку к восстанию. Из Шанхая Сунь Вэнь отправился на Гавайи. Там были знакомства и связи. Там легче всего начинать. Что он вез с собой? Смелое, яркое революционное слово. Вэнь был прирожденный агитатор, пропагандист, оратор.

Трудно было Вэню. Некоторые просто пугались самой мысли о насильственном свержении монархии, существующей в Китае более двух тысяч лет. Большинство не верило в способность революционеров одержать победу. И все-таки он смог привлечь к революции сердца слушателей. Жертвовали. Кто сколько мог. Всего Вэнь собрал 1 388 долларов. От активного участия пока воздержались. В организацию согласились вступить только двадцать человек.

24 ноября 1894 года собрались для того, чтобы положить первый камень в фундамент новой революционной организации — Союза возрождения Китая. Второй раз встретились 21 декабря 1894 года. Слушали, как Вэнь читал декларацию новой революционной организации. В маленькой комнате раздавались вещие слова. О родине. О народе.

Закрывая заседание, Вэнь сказал своим новым товарищам: