Сунь Укун — царь обезьян

Доска между тем все плыла и плыла по течению, пока наконец не приплыла к подножию горы, где стоял монастырь Золотой горы. Настоятель монастыря Фамин отличался необыкновенной святостью, высокой добродетелью и вдобавок был человеком ученым, постигшим тайну истинного учения. Однажды он сидел, погрузившись в самосозерцание, когда вдруг услыхал детский плач, и тотчас поспешил к реке посмотреть, что случилось. Увидев доску с привязанным к ней младенцем, настоятель быстро вытащил ее на берег, взял написанное кровью письмо, которое лежало на груди у младенца, прочел и все узнал. После этого он нарек младенца Цзянлю, что значит «Принесенный рекой», отдал его на воспитание крестьянам, а письмо, шарф и рубашку, в которую был завернут младенец, спрятал в надежное место.

Когда мальчику исполнилось восемнадцать лет, настоятель постриг его в монахи и нарек монашеским именем Сюаньцзан. С той поры Сюаньцзан целиком посвятил себя постижению Истины.

Но однажды кто-то из монахов затеял с Сюаньцзаном ссору и оскорбил его такими словами:

– Ах ты, несчастная скотина! Ни роду ни племени, а еще рассуждать смеешь!

Не стерпев обиды, Сюаньцзан вошел в храм, пал перед учителем на колени и, горько плача, молвил:

– Каждый человек состоит из пяти элементов, происходящих от двух начал – Инь и Ян, каждый рожден от отца и матери. Так может ли быть, чтобы у меня не было родителей?

Тронутый горем Сюаньцзана, настоятель сказал:

– Следуй за мной в келью, и я раскрою тебе одну тайну.

Сюаньцзан пошел за учителем, и, когда они вошли в келью, настоятель достал ящичек, укрытый в надежном месте, вынул написанное кровью письмо, женскую рубашку и шарф и передал все это Сюаньцзану. Из письма юноша узнал, кто его родители и какая злая постигла их участь.

Юноша бросился наземь и, рыдая, вскричал:

– Кто не в силах отомстить за родителей, недостоин называться человеком! Дозвольте же мне, учитель, отправиться на поиски матери. А в благодарность за все ваши милости я обещаю восстановить этот храм.

– Даю тебе на то дозволение, – ответствовал настоятель. – Возьми с собой это письмо и рубашку, в пути выдавай себя за странствующего монаха, а как только придешь в Цзянчжоу, ступай прямо в окружное управление. Там и найдешь свою мать.

Сюаньцзан все сделал, как велел учитель, переоделся странствующим монахом и покинул храм Золотой горы.

Когда Сюаньцзан добрался до Цзянчжоу, Лю Хун как раз уехал по делам. Само Небо, казалось, желало, чтобы мать с сыном встретились. А надо вам сказать, что странный сон приснился матери в ту ночь. Как будто бы луна на ущербе снова стала полной. И подумала тогда женщина: «Если какой-нибудь добрый человек вырастил моего сына, ему теперь должно быть восемнадцать лет».

Погруженная в глубокое раздумье, она вдруг услышала, что у ворот их дома кто-то просит подаяние. Женщина поспешила выйти, увидела монаха и спросила:

– Ты откуда явился?

– Я ученик Фамина, настоятеля монастыря Золотой горы, – отвечал тот.

Женщина пригласила монаха в дом, накормила постной пищей и, внимательно приглядевшись к нему, удивилась необычайному сходству с ее убитым мужем. Но она ничего не сказала про это, а обратилась к монаху с такими словами:

– Ты совсем еще юный. Когда же тебя постригли в монахи? Как имя твое? Кто твои родители?

– Не по своей воле покинул я мир, – отвечал Сюаньцзан. – Не стану скрывать от вас, я затаил обиду, великую, как небо, и ненависть, глубокую, как море! Злодей убил моего отца, а мать сделал насильно своей женой. Мой духовный наставник велел мне идти в Цзянчжоу, в окружное управление, и сказал, что там я найду свою мать.

– Как зовут твою мать? – спросила женщина.

– Инь Вэньцяо, – отвечал Сюаньцзан. – А отца – Чэнь Гуанжуй. Мирское мое имя Цзянлю, а монашеское – Сюаньцзан.

– Я и есть Инь Вэньцяо, – произнесла женщина. – А можешь ли ты привести какие-нибудь доказательства в подтверждение твоих слов?

Тут Сюаньцзан пал на колени и, громко рыдая, воскликнул:

– Если ты не веришь мне, то вот взгляни! – И он передал ей письмо, написанное кровью, и рубашку.

Мать с сыном обнялись и стали плакать. Вдруг женщина вскричала:

– Уходи отсюда, сын мой! Побыстрее уходи!

– Восемнадцать лет не знал я ни отца, ни матери! И вот теперь, когда я наконец тебя нашел, ты меня гонишь!

– Может вернуться разбойник Лю Хун. Он убьет тебя! Лучше я сама приеду к тебе в монастырь. Там и потолкуем обо всем.

Сюаньцзан не стал больше перечить матери и с поклоном удалился.

Мать и радовалась, и печалилась встрече с сыном. На другой день она сказалась больной, легла в постель, не стала ни пить, ни есть. Вернулся Лю Хун, спросил, что с ней. Она сказала, что еще в молодости дала обет пожертвовать монахам сто пар туфель и что несколько дней назад ей приснился монах с острым мечом в руке, который требовал обещанные туфли. С той ночи она и занемогла.

Лю Хун велел ста дворам изготовить сто пар туфель и доставить их в течение пяти дней в управление.