Сундук

В какой-то момент Хельга начала тревожиться. Я часто слышал от неё слова предостережения для Франца: «Будь осторожен, ради Бога, – говорила она. – Время неспокойное. На улицах толпы демонстрантов, погромы… Прошу, просто будь осторожен». «Да что со мной может случиться, – всегда отшучивался Франц. – В демонстрациях не участвую, к политическим партиям и общественным движениям не принадлежу. Даже чаевые в кафе всегда оставляю, чтобы никто из официантов "не навел порчу"».

Фрау Мюллер по-прежнему каждое утро приносила в комнату чашку кофе для Хельги. На меня внимание почти не обращала. Лишь один раз, войдя в комнату и увидев меня, спросила:

– Вы всё ещё не избавились от этого сундука? Хельга, ведь ваша комната и так мала. По ней бы пора уже бегать детским ножкам.

– В сундуке, фрау Мюллер, я храню ткани и неоконченные работы, – отвечала Хельга. – К тому же, мне он очень нравится. Он уже как член семьи.

Фрау Мюллер, как обычно, оставляла кофе и уходила.

По праздникам – пусть и не столь частым – Хельга и Франц собирали друзей в своей комнате. Все усаживались за стол, который ставили посередине, и вели оживленные беседы, спорили, шутили, сопровождая всё это угощениями и тостами.

Иногда случались ссоры. Но они были настолько тихими и безобидными, что вскоре наступало примирение. И мирная жизнь возобновлялась. Я был ею доволен и не желал для себя иной.

***

В то утро Франц, как обычно, рано ушел на работу. Хельга, как обычно, проснулась позже и начала день с чашки кофе, которое, как обычно, принесла фрау Мюллер. Все было как обычно.

Но вечером Франц не вернулся.

Хельга нервно ходила по комнате, долго стояла у окна, высматривая его. Наступили сумерки, но Франца всё не было. Послышался стук в дверь. Хельга подбежала к двери. Открыв, она увидела фрау Мюллер.

– Ах, это вы, – чуть слышно проговорила Хельга. Она отступила назад и села на кровать. Фрау Мюллер присела рядом.

– Ты меня извини за столь поздний визит, – начала она. – Я сегодня так и не увидела Франца и решила зайти к тебе. Узнать…

Хельга взглянула на неё. Глаза наполнились слезами.

– Я не знаю, где он. – Хельга уткнулась лицом в плечо фрау Мюллер. – Ей-Богу, не знаю. Я так боюсь. А если с ним что-нибудь случилось?

Фрау Мюллер погладила её по голове.

– Успокойся, Хельга. Может, он остался на службе по просьбе начальства и решил заночевать там.

– А телефон? Неужели он не мог позвонить к нам в пансион? С ним точно что-то случилось…

– Давай не будем думать о плохом. Вот увидишь, завтра он вернется цел и невредим. А пока, если хочешь, я могу сделать тебе чай на травах – он тебя успокоит. – Фрау Мюллер направилась к двери.

– Спасибо вам, но не стоит. Я попробую уснуть сама, – сказала Хельга. – Может, он действительно остался в конторе. А позвонить не может потому,… потому что телефон сломался.

– Ну, вот и хорошо, – сказала фрау Мюллер. – Я пойду к себе. Если что понадобится – заходи.

Хельга подошла и обняла её.

– Ну всё, я пошла. Ложись и засыпай, – произнесла фрау Мюллер и закрыла за собой дверь.

Хельга ещё раз подошла к окну. Опершись на обе руки, она вытянулась, в надежде выхватить взглядом как можно больше. Простояв так немного, она подошла к кровати и легла, не раздеваясь.

Рано утром в дверь постучали. Стук был уверенный и громкий. Хельга открыла глаза, прислушалась, пытаясь понять, откуда исходил стук, да и был ли он вообще. Не померещилось ли ей? Кто-то вновь постучал. Хельга вскочила и подбежала к двери.

На пороге стоял рослый, широкоплечий мужчина. Его сопровождала фрау Мюллер.

– Хельга Брунер? – спросил мужчина.

– Да, это я.

Мужчина вошёл в комнату, велев фрау Мюллер оставить их наедине. На нём были серые брюки и такого же цвета пиджак.

– Я из полицейского управления. Меня зовут Хельмут Ригель. – Он достал из внутреннего кармана тонкую книжицу и раскрыл перед Хельгой. Она растерянно посмотрела в неё. Он продолжал: – Скажите, пожалуйста, кем вам приходится Франц Рихтер?

– Он мой жених. С ним что-то случилось? Он у вас? – Хельга крепко сжала его ладони.

Мужчина произнёс:

– Хельга… выслушайте меня, пожалуйста. Мне очень трудно вам это говорить. – Он снял шляпу и положил её рядом с собой. – Вчера вечером на Химмельштрассе проходила демонстрация. Очередной профсоюз вышел на митинг: плакаты, лозунги.… Туда был отправлен отряд военных и полиция, чтобы предотвратить возможные погромы. Всё было тихо. – Он осекся. – Я рассказываю вам со слов людей, которые были там. Все так и думали, что они, как обычно, покричат и разойдутся. Но потом кто-то достал оружие и открыл огонь. Стреляли по своим. Наверное, чтобы списать эти убийства на нас.

Началась паника. Толпа разбежалась, побросав всё, что у них было. Зачинщики стрельбы – их было человек пять-шесть – ворвались в ювелирную лавку и открыли огонь по тем, кто был там. – Мужчина взял шляпу в руки и начал теребить поля, с трудом подбирая слова. – Они убили женщину, работавшую там, и нескольких посетителей.