Сундук артиста

Это кольцо Константин Сергеевич Станиславский вручил Николаю Баталову в год 10-летнего юбилея его служения во МХАТе.

А мне много лет спустя его передала жена дяди Коли — Ольга Николаевна Андровская, моя любимая тетя Леля.

В 1916 году, заканчивая учебу в актерской студии, Николай Баталов показывался в спектакле, который назывался «Зеленое кольцо», и надо было так случиться, что на этот показ в качестве почетного гостя был приглашен Станиславский. Константину Сергеевичу спектакль понравился, он похвалил руководителя студии, педагогов, а Баталова пригласил в свой театр. В тот час Станиславский и представить себе не мог, с каким нашествием родственников Баталова ему придется иметь дело.

Дядя Коля прожил небольшую, но яркую жизнь.

Преданный ученик Станиславского, артист МХАТа, актер кино, как немого, так и первых звуковых фильмов.

Люди до сих пор мечтают добраться до Марса, а Николай Баталов там давным-давно побывал, что зафиксировано в фильме «Аэлита».

Когда в театре начинался сезон и съезжались актеры, дядю Колю ехидно спрашивали: «Ну что? Отдыхал? Или опять в кино рожи корчил?..» — ведь в немом кино у актера не было речи, только мимика.

Представьте себе, что произошло, когда Баталов появился в первых звуковых фильмах. А песню «Каховка», которая прозвучала в фильме «Три товарища», распевала вся страна.

Наверное, поэтому вышло распоряжение выпустить грампластинку с записью этой песни. И вот в один прекрасный день на дачу к дяде Коле нагрянула большая группа людей с громоздкой аппаратурой для граммофонной записи, дяде Коле подложили под спину подушки, он уже не вставал, меня и Светлану выставили на улицу, началась запись. Вот таким образом появилась пластинка с этой песней.

В театре (несмотря на болезнь и постоянное лечение) он продолжал играть в самых знаменитых спектаклях — «Фигаро», «Царь Федор Иоаннович», «Бронепоезд 14–69».

С 1933 года преподавал актерское мастерство в ЦЕТЕТИСе (Центральный техникум театральною искусства)[1] и в ГИКе[2], где работал и мой папа, а теперь работаю и я.

Но для меня он был и остается улыбающимся, добрым, любимым дядей Колей.

Много лет спустя от бабушки я узнал, что он мой крестный отец.

А разбирая архив отца, я нашел несколько хранившихся у папы писем, в которых дядя Коля, уже тяжело больной и отправленный лечиться за границу, постоянно справлялся обо мне.

Из писем к В. П. Баталову

10.12.1935

Польша. Закопане

Володя, дорогой, здравствуй! Ну, как ты живешь?

Напиши мне подробно, как твои дела? Мне все будет интересно. Как в ЦЕТЕТИСе, где еще работа у тебя?

Что в кино? Алеша, очевидно, давно поправился! Поцелуй его, пожалуйста, за меня и скажи, что я его помню и люблю и что, если он что-нибудь нарисует и напишет и пришлет мне, я буду очень ему благодарен.

18.12.1936

Италия, Нерви

Ну, мой родной, целую тебя и обнимаю крепко! Желаю тебе здоровья и успехов, как в этом году, так и в будущих! Поцелуй отличника — дорогого курносого Алешку! Желаю ему и дальше быть таким же молодцом!!!

Товарищам, друзьям — привет.

01.03.1937

— За границей хорошо месяц отдыхать, но не лечиться, и бегом домой, обратно. Так что: театр мечтает о Париже, а я — о Москве!!!

Леля приедет (приблизительно) в середине марта, после вызова Влад. Ив.

Горячий привет — Г.А. А.И…

Целую Алешку, этот мерзавец мне упорно не пишет.

Обнимаю тебя.

Твой Николай.

Владимир

На лето, когда актеры уходили в отпуск, мама отвозила меня к своим родителям во Владимир.

Мои дедушка и бабушка оба были врачами. Бабушка работала в больнице, а дедушка, отвоевавший в Первой мировой войне кавалеристом, был главным ветеринаром области и разъезжал по всему району на казенной лошади, так что во дворе была даже конюшня, возле которой стояли бричка и деревянные сани. По происхождению дедушка и бабушка были потомственными дворянами, бабушка Нина Васильевна из рода Нарбековых, а матерью деда, Антона Александровича Ольшевского, была урожденная графиня Понятовская.

Двери на улицу у них в доме никогда не закрывались, на случай если вдруг придет больной человек, которому надо помочь.

И представьте себе, что много лет спустя привычка не запирать двери буквально спасла мою маму от верной гибели.

Однажды мама поехала в Подмосковье снять на лето комнату — дачи у нас никогда никакой не было, и, договорившись с хозяевами, осталась там переночевать. В эту ночь хозяин дома по обыкновению занялся производством самогона в сенях, где у него за печкой размещалась «лаборатория». И когда по этой причине начался пожар, только мама сумела выскочить на улицу, потому что она не запирала дверь.

А дом сгорел дотла вместе с хозяином и собакой.

Мама не говорила мне маленькому, почему мы летом отдыхаем в Подмосковье, а не у деда во Владимире.

К этому времени дед уже умер во Владимирской тюрьме, а бабушка отбывала десятилетний срок в Сибири, так как они по происхождению абсолютно не подходили установившейся власти.