Сундук истории

К несчастью для четверых кандидатов, облака отражают куда больше света, чем поглощают. Каждая граница раздела веществ — естественный отражатель. Когда их много, отражается едва ли не весь свет. По этой причине мука и толчёное стекло — белые, хотя цельное зерно желтоватое, а цельное стекло прозрачное. При взгляде с самолёта облака под ним всегда белые. Не зря англичане говорят: у каждого облака — серебряная подкладка.

Между тем практически всё тепло, исходящее от Земли, — результат поглощения ею солнечного света. Правда, есть и подземное тепло — результат медленного распада радиоактивных элементов, оставшихся от времён формирования планеты. Но его поток столь скромен по сравнению с мощностью солнечного облучения, что даже крутейшие фантазёры не пытаются приписывать глобальное потепление росту вулканической активности. А уж тепло, вырабатываемое человеческой техникой — сгоранием ископаемых топлив, атомными электростанциями, — и подавно меньше тысячной доли подаренного Солнцем.

Отсюда легко видеть: чем больше облаков — тем холоднее Земля. И рост облачности не вызывает глобальное потепление, а противодействует ему.

Собственно, каждый и без всего этого анализа знает: пасмурный день холоднее ясного, и даже одно облачко, набежавшее на солнце, заметно снижает температуру. Так что не надо — как я когда-то — пять лет изучать теплофизику, чтобы понять: теория четверых кандидатов физико-математических наук не имеет ни малейшего отношения ни к физике, ни к математике.

Зато отношение этой теории к экономике вполне очевидно. На сайте предлагается книга, содержащая несколько более подробное изложение авторских фантазий и даже предложения по изменению организации самолётного сообщения, способные, по словам авторов, предотвратить придуманную ими угрозу. Цена книги вроде бы скромная: 200 рублей. Но рассылается она электронной почтой — то есть расходы на тиражирование и пересылку нулевые. А учитывая нынешний массовый интерес к модной проблеме и легковерность широкой публики, можно не сомневаться: авторы не останутся в накладе.

Правда, на мой вкус, они несколько мелочатся.

Сейчас во многих развитых странах — Европейском Союзе, Японии — скоростное железнодорожное сообщение развилось настолько, что всерьёз конкурирует с авиацией. Да и в России уже бегает немало быстрых поездов. Например, некоторые составы ходят между Москвой и Питером за время, меньшее, чем авиаперелёт с учётом дороги между городами и аэропортами (и даже без учёта нынешнего антитеррористического досмотра перед вылетом). Интересно, сколько могли бы заплатить РАО «РЖД» или французское SNCF за теорию, способную доказать: каждый, кто воспользуется их услугами вместо авиасервиса, спасает планету от глобальной угрозы.

Впрочем, даже и без надлежащего размаха — показанного, например, авторами фреоновой теории озоновых дыр или парниковой теории глобального потепления — борцы с самолётными облаками в который раз доказали: мошенничество, построенное на древней формуле stultorum numerus infinitum est (дураков число бесконечно), вполне способно неплохо прокормить.

Из желаемого приходится выбирать [43]

Много лет сотрудничая с одним из советников мэра Москвы, то и дело читаю антилужковские сайты. Недавно обратил внимание: на первой странице одного из них сразу две возмущённые заметки — о возможности выселения москвичей в область (на время капитального ремонта или замены их домов — но по мнению авторов сайта, навсегда) и об уплотнении городской застройки. В то же время многие недовольны попытками правительства Москвы ограничить приток в столичный мегаполис новых жителей из других городов и стран.

Каждая из этих претензий сама по себе вполне осмысленна. С нею можно спорить, можно соглашаться — но по меньшей мере можно обсуждать возможность (и последствия) её исполнения. Но вот вместе они образуют заведомо неосуществимую конструкцию. Невозможно одновременно наращивать население и не строить для него нового жилья ни в самом городе, ни за его чертой.

Строго говоря, формально возможно и такое. Надо лишь отменить санитарные нормы жилья и смириться с бытом в духе коммунальных квартир советских времён или даже ночлежек имперской эпохи. Но в рамках современных представлений о нормальных условиях требования оппозиции неисполнимы.

К сожалению, слишком часто мы в духе Агафьи Тихоновны из гоголевской «Женитьбы» мечтаем: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмина, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича». И слишком редко задумываемся: а будет ли полученный гибрид не то что симпатичен, но хотя бы жизнеспособен?