Сундук мертвеца. Путь Базилио

Наконец голова лисы поднялась из люка. Она осторожно оглянулась, ожидая окрика, а то и удара. Но ничего не случилось. Тогда она вылезла до пояса и попыталась осмотреться.

В комнате было темно. Немного света давала анимированная голограмма: огонь в очаге, над которым был подвешен котелок. Пламя мелькало, по комнате бегали огромные мохнатые тени.

А на полу перед голограммой валялось неподвижное тело.

Испуганная лиса вылезла, подошла, склонилась: ей показалось, что обитатель комнатки мёртв. Но сладкое посапывание и нежный, но заметный аромат перегара указывали: он был всего лишь пьян. Однако пьян он был, что называется, в дрова. Дошираки вообще плохо переносят алкоголь, а этот, судя по всему, изрядно приложился к бутылке. Которая, кстати, была при нём: даже в бессознательном состоянии бамбук не выпустил из рук своё сокровище. От посудинки несло спиртягой.

Алиса задумалась. Она должна была сделать то, чего от неё требовали. Но совокупляться с бревном было невозможно. Возвращаться или звать крысу очень не хотелось: та вполне могла сорвать злость на лисе. К тому же низ живота снова напомнил о себе: измученная воздержанием вагина требовала уже неважно чего – ну хоть чего-нибудь.

Лиса осмотрела бамбука – как ген-мастер осматривает заготовку. Это и была обычная заготовка из вольера – плоское зеленоватое лицо, узкие глазки, большой рот. Выделялся только нос: он был нестандартно длинным и напоминал пику. Алиса потрогала кончик – зелёный, гибкий: похоже, отрос недавно. Вспомнился рог цилиня. Матка отреагировала на воспоминание так, что Алиса едва удержалась на ногах. Терзающего Алису внутреннего зверя нужно было накормить. И немедленно.

Она развернула бесчувственное тело поудобнее и осторожно села бамбуку на лицо, уткнувшись мордочкой в пах. Там не было ничего необычного – еле заметные выпуклости маленьких яичек и довольно крупный член, напоминающий ивовую ветку. Лиса его потрогала: он был очень твёрдый, но, увы, вялый. Алиса понимала, что поднять его можно, если потрудиться – в конце концов, она была лисой и знала такие вещи на генетическом уровне. Но своё ей необходимо было получить прямо сейчас.

Лиса решилась. И села Буратине на нос.

Тело, принимая бамбуковую пику, сначала отозвалось резкой болью: дни воздержания подействовали не лучшим образом. Потом стало хорошо, даже очень. Лиса принялась сжимать бёдра и очень скоро кончила, потом ещё и ещё. Лицо бамбука было залито лисьей смазкой, деревянная башка постукивала об пол в такт движениям, но он так и не проснулся – только чихнул пару раз, не прерывая пьяной дрёмы.

На другом участке работ дела тоже шли неплохо: лисий язык мог раздраконить и мёртвого, а бамбук был всего лишь нажравшийся до дефолта. Тем не менее мужские рефлексы у него не атрофировались. Довольно скоро веточка начала подавать признаки жизни.

Алиса уже собиралась было сменить позицию и оседлать бамбука, что называется, по-взрослому, когда откуда-то со стороны двери послышались шаги и голоса. Кто-то шёл сюда – и он был явно не один.

Испуганная лиса попыталась вскочить. Увы, вагину от страха свело внезапным спазмом, и деревяшку буквально заклинило. Алиса рванула задом – внизу ударило болью, но расцепиться с проклятым бамбуком она не смогла.

Шаги и голоса тем временем приближались.

– По р-рюмочке, по м-маненькой, нн-лей-нн-лей-нн-лей, – у певца заплетался язык, точнее – клюв: судя по голосу, это был кто-то с птичьей основой.

– По рюмочке, по маленькой, чем поят лошадей! – этот гнусавый голос был явно конячий, что подкрепило убедительное ржанье. Лиса его узнала – то был лаборант Скарятин из бывшей лаборатории Коллоди.

Алиса сосредоточенно вдохнула, выдохнула, сильно, до боли, сжала интимные мышцы, расслабила, снова сжала, пытаясь сняться с крючка, на который сама себя насадила.

– Совсем молодёжь пить разучилась, – пробасил кто-то третий, очень похожий на самого Коллоди. – Подождите, ребята, у меня где-то ключ…

– Йы… ю… яюшки… – забормотал бамбук, просыпаясь и вяло шевелясь. – Чип… ты чё ли… жопой сел… ща урою, деф позорный…

Лиса отчаянно дёрнулась – и почувствовала, что деревяшка хрустит. Ещё одно усилие – и она отломилась.

Враскорячку, с острой палкой внутри, лиса метнулась к люку. Бамбук за спиной мычал и пытался ругаться. Потом послышался звон и бульканье – похоже, деревяшкин нащупал заветную посудинку и приложился.

– Скобейда дефная, – досадовал голос за дверью, – ну где же он… а, вот…

В двери заскрежетало. Алиса нырнула в люк.

Глава 28, в которой отважный пилигрим достигает наконец цели своих устремлений

17 ноября 312 года от Х.

Страна Дураков, Зона, северо-восточный сектор.

В общем-то утро.