Сундук мертвеца. Путь Базилио

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Передано с личным бэтменом Н. М. Г. Пендельшванца.

Председателю Торгово-промышленной палаты Директории Э. С. Екатырьяну. Эмиль, я прочёл ваше обращение по поводу тарифов. Официальный ответ мои гаврики подготовят завтра, а пока объяснюсь по существу. Ты знаешь, в каком мы положении. Шаг вправо, шаг влево, вот это вот всё. При этом мы как-то умудряемся двигаться. Но сейчас партнёры заняли жёсткую позицию. Они уже так ставят вопрос: Директория цоб’баналь Ха’брат стопицот амло Ха’брат тмаль Директория. До этого, конечно, не дойдёт. Но нас посадят в такую задницу, откуда мы не вылезем. Во всяком случае, такими красивыми, как сейчас.

Короче, их категорическое требование – нулевой рост. И я буду добиваться нулевого роста. И душить все прекрасные порывы прямо на корню.

Пендельшванц.

Не всякий арендодатель – охуевший кровосос. Да и с чего ему, собственно, охуевшим-то быть кровососом? Вовсе не с чего ему таким быть! Его дело – сдавать площади, получая за это мзду, достаточную для удовлетворения своих потребностей, уплаты налогов и компенсации расходов. Но есть же границы и тому, и другому, и третьему! Карабас их себе примерно представлял. И потому цена, озвученная висящим напротив него клещом – в меру упитанным, с тыкву величиною, в полированном панцире цвета бордюжи – казалась ему совершенно несуразной.

Бар Раббас уже десять минут кряду пытался прочесть в его небольшом мозгу, чего же он, собственно, хочет. Увы, в клещиной головогруди не хватало данных. Это происходило из-за малоприятной особенности мыслительной системы членистоногих, часть которой находилась в брюшке и использовала непривычный Карабасу образно-понятийный код.

Конечно, в полевых условиях Карабас не стал бы церемониться, а защемил бы клещу какой-нибудь нервный узел или скрутил внутренности. После чего тот с шипением и писком выдал бы всю нужную информацию и согласился бы на что угодно. Однако здесь и сейчас это было контрпродуктивно. Поэтому вместо того, чтобы заниматься чем-то осмысленным, раввин переводил время, взирая то на немытое окно, то на ворох бумаг под столом, то на официозный портрет господина Пендельшванца – выцветший и засиженный мухами. Всё указывало на то, что контора переживает не лучшие времена.

– Просто отличное помещение, восемь метров потолок, три ряда ламп сверху, высота ламп регулируется… – нудил клещ, покачиваясь в верёвочной люльке. – Стулья, скамейки, ложа, коврики – всё наше… Акустика отличная… Пол ламинат, – он наконец выдохся.

– Давайте ещё раз, – раввин осторожно пошевелился, отчего лёгкий стул, предложенный ему хозяином кабинета, угрожающе затрещал. – Вы предлагаете мне зал для выступлений. За два часа вы хотите двести двадцать соверенов. По вашим же словам, там поместится около ста тридцати существ разных основ. Это максимум. Скорее всего, на первом представлении будет меньше. Разумная цена билета на первое представление неизвестного коллектива – десять сольдо. Итак, в лучшем случае я получу тринадцать золотых. Это, конечно, для первой пробы. Допустим, мы раскрутимся. Тогда я смогу поднять цену до соверена. То есть я буду получать сто тридцать. Может, даже сто пятьдесят в случае аншлага. Но даже сто пятьдесят всё-таки меньше, чем двести двадцать, не так ли?

– Если вы не можете заработать деньги, это не мои проблемы, – заявил клещ. Уверенности в нём, однако, не ощущалось.

– Нет, это именно ваши проблемы, – нажал Карабас. – Я телепат, а в вашей голове лежит информация. О том, что помещение простаивает. Уже четвёртый месяц. Вы несёте убытки – пока небольшие, но постоянные. На что вы, в таком случае, рассчитываете? На прекрасного принца, который снимет ваш ламинат для свадебного бала?

– Ну как вы не понимаете?! – у клеща задрожали хелицеры. – Я же не могу снизить цену! Мы разоримся!

– Вы разоряетесь прямо сейчас, – сказал Карабас, тщетно пытаясь подавить раздражение. – Мне подходит ваш зал, а у вас нет клиентов. В чём проблема?

– О Дочь! – клещ всплеснул педипальпами. – Вы в самом деле не знаете? Ну хорошо, раз уж вы телепат… – он откинулся на спинку кресла и закатил верхние глаза, перегоняя в голову информацию из брюшка.