Сундук мертвеца. Путь Базилио

Кот заинтересовался, попросил объяснений. Выяснилось, что за последние два месяца шерстяные, раньше не показывавшиеся годами, наведывались в избушку трижды. В предыдущий раз стащили патефон и две пластинки со святыми песнопениями, а в крайний свой визит даже вбросили тему про доляху малую, хотя дудолить служителей Дочки извека считалось западлом. Педобир их наглые требования выслушал, угостил патиссончиками и предложил для очищения души от недобрых помыслов вознести перед Лоном Дочери заветное песнопение о Чёрных Глазах. «Чёрные Глаза» они кое-как исполнили, ушли обозлённые и на прощание сказали, что, дескать, «нащ Тарзан саму Дощку-Матэрь скоро жэной сваей сдэлаэт, вах».

– Совсем дефолтнулись, – пробурчал Базилио. – Вообще-то такое наказуемо соборно.

– Мнится мне, неспроста это всё, – педобир покачал огромной головой. – Что-то за всей этой гнилой движухой кроется. Полагаю, оные обрели некую силу или, может быть, козырь. Я думаю, им удалось зацепиться за Монолит… Но всё это too old: мы заговорились, путник, а ты утомлён. Если хочешь, можешь остаться у меня на ночь. Я проведу ночь в молитвах и песнопениях.

– Благодарю, добрый хозяин, – кот бросил скептический взгляд на топчан и встал. – Но я, пожалуй, всё-таки пойду. Спасидо за гостеприимство, и прости, что моя вера не позволяет мне петь для Дочки-Матери.

– Что ж, доброй дороги, – тут педобир посмотрел на Базилио очень внимательно, – ведь ты стремишься на Зону?

Базилио решил не отпираться.

– Туда, – признал он. – Не за хабаром, – сразу подчеркнул он. – У меня там другие дела.

– Не имею достойных причин для дальнейших расспросов, путник, – отец Онуфрий вздохнул так глубоко, что чуть не выпил весь воздух в комнатке, – и не буду поучать тебя в делах, кои меня не касаются. Это не по понятиям. Однако я прожил жизнь вблизи Зоны, и кое-что знаю. Прими совет – не в скорбь и не в ущерб, конечно.

– Я слушаю, – кот приподнял ухо, показывая, что он и в самом деле слушает.

– Первое, – педобир чуть привстал и почесал зад о сундук. Шерсть заскрипела, в сундуке что-то звякнуло. – Монолит на то и Монолит, что не имеет окон и уж тем более дверей. А также глаз и ушей. Это просто камень, набитый электричеством. И не стоит вовсе убеждаться в этом лично.

– Я не собираюсь к Монолиту, – уверенно сказал кот, про себя решив разузнать подробности у Болотного Доктора.

– И второе, – педобир поднял коготь. – Есть место, в котором лежит Монолит, а есть ещё одно место. Так вот – на моей памяти туда стремились многие. Некоторые дошли. Кое-кто даже вышел… Так вот, слыхал я, что выходят оттуда только те, кому это было по-настоящему необходимо. Именно по-настоящему. То есть когда другого выхода вообще нет…

На этот раз кот понял.

– Это про Поле Чудес? – уточнил он, и педобир кивнул. – Туда мне не надо.

Педвед задумчиво почесал морду тупым жёлтым когтем.

– Мало кто знает, – изрёк он, – что ему на самом деле надо. И тем более – куда.

Глава 8, в которой наш юноша задумывает и осуществляет некую каверзу, но немного промахивается, что весьма сильно влияет на дальнейшее развитие событий

13 октября 312 года от Х.

Директория. Институт Трансгенных Исследований, корпус E.

Поверхность, проходная / ИТИ, корпус E. Комната 11.

День.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Стандартная личная карточка Ib 0071

ПРОИСХОЖДЕНИЕ: вероятно, изделие

ДАТА РОЖДЕНИЯ: неизвестна

ФАКТИЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ: неизвестен; вероятно, до Хомокоста

БИОЛОГИЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ: неопределим

ГЕНЕТИЧЕСКИЙ СТАТУС APIF: 1290

ТИП: инсект

ПОЛ: имаго, актуальный самец (3-й инсектотип)

ПРАВОВОЙ СТАТУС: не определён

ПРИМЕНЕНИЕ: нет

ЛИЧНОЕ ИМЯ: Грегор Замза

КЛИЧКА: Сверчок

– Несоответствие номера и личного кода, – входной крокодил щёлкнул зубастой пастью. – Извините, но пропустить вас не могу. Не имею права.

– Яюшки! Меня ко мне не пускают! – возмутился Буратина. – Эй, зелёный, ну чё за дела?

– Очень сочувствую, но пропустить не могу, – крокодил был вежлив и даже кроток. Но непреклонен, как типичный крокодил.